Амбарцумян - [49]

а) теория не основана на чётко сформулированной аксиоматике, её выводы не развиты достаточно строго логическим или математическим путем;

б) качество и точность проводимых лабораторных опытов не дают возможности сделать определённые заключения о характере наблюдаемых эффектов. В опытах недостаточно устранены различные побочные влияния механических узлов друг на друга (заключение С. Э. Хайкина). Проведение новой экспедиции для проверки «широтного» эффекта имеет смысл лишь при условии коренного улучшения аппаратуры;

в) с целью установления асимметрии северного и южного полушарий Юпитера и Сатурна, имеющей принципиальное значение для теории, следует провести особо тщательные измерения с использованием прежних и новых, специально сделанных снимков планет.

К наблюдениям широтного эффекта действия «причинных сил» Козырев больше не возвращался.

Проверку асимметричной формы больших планет путём измерения их фотоснимков дополнительно произвели двое сотрудников Пулковской обсерватории X. И. Поттер и Б. Н. Стругацкий и не обнаружили её у Сатурна. Относительно Юпитера они пришли к заключению, что кажущаяся асимметрия вследствие несимметричного расположения полос на его диске не имеет «ничего общего с геометрической асимметрией фигуры планеты».

Несмотря на полемичность идей Козырева и на огромное количество отрицательных отзывов со стороны ведущих физиков, отдельные части теории были опубликованы в «Известиях Пулковской обсерватории» и в журнале «Астрофизика» по инициативе В. А. Крата[85] и В. А. Амбарцумяна.

Н. А. Козырев был прекрасным наблюдателем, достойным своего наставника А. А. Белопольского и на протяжении ряда лет систематически обследовал Луну спектральным методом в поисках проявлений эндогенных процессов. Регулярно просматривая новые поступления научной литературы, он обратил внимание на статью американского астронома Д. Олтера в «Публикациях Тихоокеанского астрономического общества» (апрель, 1957), где сообщалось о появлении дымки, иногда замывающей детали внутри кратера Альфонс. Именно на этот кратер Козырев направил спектрограф и не безрезультатно: 3 ноября 1958 года он получил спектрограмму, свидетельствующую о выбросе газа из центральной горки кратера. Явление продолжалось в течение получаса и было удачно схвачено. Результат означал открытие лунного вулканизма — долгожданная удача. Однако признание открытия, несмотря на документальность наблюдения, пришло далеко не сразу.

Для того чтобы опубликовать работу в «Известиях Пулковской обсерватории», дирекция создала комиссию во главе с пулковским астрономом, заведующим лабораторией А. Н. Калиняком. Исследование спектра вела опытный инженер — исследователь Л. А. Камионко. Результаты их работы обсуждались на учёном совете обсерватории. Комиссия пришла на совет с заключением, что спектрограмма на самом решающем месте имеет дефект и заключить, что спектр соответствует вулканическому явлению, невозможно. Учёный совет не рекомендовал публиковать статью. Однако Н. А. Козырев опубликовал её в советской прессе, а затем и в американском журнале «Sky and Telescope» («Небо и телескоп»).

Сразу же в обсуждение публикаций вмешались учёные США (Г. Юри, Д. Койпер), точка зрения которых относительно формирования рельефа Луны была диаметрально противоположной козыревской: по их убеждению, на Луне действуют только экзогенные силы, и все особенности лунного рельефа возникли в результате соударений с метеоритами. Они считали, что никакого вулканизма на Луне нет и не было в прошлом.

Тогдашний руководитель лунно-планетных исследований в США Д. Койпер в письме директору Пулковской обсерватории А. А. Михайлову по поводу нашумевшего открытия Козырева резко заявил, что опубликованная спектрограмма — просто подделка. Демонстрация подлинной спектрограммы при встрече Козырева с Койпером на Международном симпозиуме по исследованию Луны, проходившем в Пулкове в первой декаде декабря 1960 года, изменила грубое суждение американского учёного, но не поколебала его убеждений. Они изменились лишь после доставки на Землю лунных грунтов. Более убедительного доказательства не требовалось.

Затем отозвалась Международная академия астронавтики (МАА). На годичном собрании в Клоудкрофте (штат Нью-Мексико, США) в конце сентября 1969 года она приняла решение о награждении профессора Н. А. Козырева именной золотой медалью с вкраплёнными семью алмазами, изображающими ковш Большой Медведицы. Награждение мотивировано формулировкой: «За замечательные телескопические и спектральные наблюдения люминесцентных явлений на Луне, показывающие, что Луна всё ещё остаётся активной планетой, и стимулирующее развитие люминесцентных исследований в мировом масштабе».

Почти год спустя академик Л. Н. Седов, как вице-президент Международной астронавтической федерации (МАФ), вручая Н. А. Козыреву награду, сказал: «Такая медаль присуждена пока только двум советским гражданам — Ю. А. Гагарину и Вам».

В декабре 1969 года Комитет по делам открытий и изобретений при Совете министров СССР присудил Н. А. Козыреву диплом за открытие «тектонической активности Луны».