Амазонка - [94]

— Она носила моего ребёнка… — побледнев произнёс он, и опустил голову.

Дополнение к и без того трагической повести сразило меня наповал. Я потеряла дар речи. Подумать только, он был заложником собственного прошлого. Не знаю почему, но я представила себя сначала на месте несчастной погибшей девушки, а потом перепрыгнула в шкуру командующего. Это было очень неприятно. И возможно, всё случившееся со мной до настоящего дня теперь можно назвать "весёленьким спокойным прошлым", по сравнению с жизнью Ольгерда.

— А сегодня вы увидели её… — промямлила я, догадываясь, что он мог испытать при виде призрака.

— Да. Там в лесу… — Такой сильный и всегда спокойный воитель, сейчас содрогался от слов, вырывающихся наружу. — Я хотел умереть. Давно хотел…

Командующий не знал, как спрятаться от моего взгляда, поэтому отвернулся, но продолжал говорить, уже без остановок. С хрипом и дрожью ему давались тяжкие речи.

— Что бы ни говорил Тайрелл… Я не слушал и не верил ему. Стыдно признаться, но я делал вид, что всё хорошо. Разве можно жить и стремиться к чему-то, если твой смысл существования убит, жестоко, твоим же родичем? Столько раз по ночам, когда меня никто не донимал, в темноте, я молился богам, чтобы они забрали мою душу. Позорно примерялся к ядам. Пару раз даже действительно чуть не отравился. Но выжил. Тайрелл убедил меня, что я ещё здесь нужен, раз боги не позволяют мне распрощаться с миром. Я спрашивал, в чём же тогда моё предназначение? А он сказал: "Ты же не оставишь друга одного в беде!" Я понял, что ему не кому довериться кроме меня. Я не мог предать его. Вот и держался. Теперь появилась ты. Второй человек, которому он доверился. Значит, разглядел в тебе что-то такое, что заставило его сбросить маску. Я принял его выбор, но не понимал почему. А сегодня… Я видел тебя, отчаянно сражающуюся за ещё один глоток воздуха, не понимающую… Ты лежала там в лесу, в твоих глазах было столько злости, желания жить, веры, что всё можно изменить даже в такой безвыходной ситуации. Тай тоже такой. Я не мог так просто сдаться и отдать тебя ей. Я понял, что должен защитить тебя. Хотя бы ради него!

В моих ушах его голос звенел на фоне тишины. Ни петухов, ни лая собак я не слышала. Только осипший шепот, позорно признающийся в слабости.

— Вы бы хоть разок подумали о себе! — отвернулась я, когда серые глаза уставились мне прямо в душу. — Смерть — значит сдаться. Значит трусость!

— Ты разочарована во мне?

Я присела рядом, рассматривая алые цвета горизонта в окне напротив. Соврать, сказав "нет" — как-то язык не повернулся. Не знаю, смогла бы ли продолжать существовать не будь у меня бабушки, Фаи, и ещё некоторых личностей. Наверное, очень тяжело быть пустым изнутри и одиноким.

— Не совсем. — Со вздохом проговорила я, и ободряюще ему улыбнулась. — Вы — человек. А у нас, простых смертных, куча недостатков! У меня их просто море, которое не переплыть!

Он рассмеялся моей попытке успокоить его шуткой.

— Знаете, что бы ни случилось, вы должны всегда быть сильным! В мире много интересного. Не стоит заканчивать свой путь так и не переступив через порог дома.

Ольгерд уставился на меня с неподдельным интересом, и я вдруг поняла почему. Так что поспешила ретироваться.

— Это не мои слова. Кое-кто очень мудрый сказал.

Тот же человек говаривал: "Борись девочка! Борись и не хнычь! Вставай, когда тяжело. Улыбайся, когда больно и хочется разреветься. Держись до последнего. Верь, что ночь не вечна, и солнце обязательно поднимется на небосвод! И пусть боятся тебя враги!"

Я смотрела в окно, и тихо улыбалась — большой солнечный диск поднимался на небо, обещая тепло.

После пережитого приключения командующий перестал быть для меня идолом поклонения. Ольгерд — обычный человек, со своей тайной, которую порой становится слишком тяжело нести одному. Всем нам нужен провожатый, который подаст руку помощи или просто подставит плечо, когда ноги совсем откажутся идти.

— Я была убеждена, что вы настолько сильный, что ничто и никто не сможет сломать вашу волю. — Призналась я. — Сравнивала со сказочным героем… Но, оказалось… А и не важно это! Ведь и герои плачут.

Своим резким скачком с лавки на пол, я не на шутку его испугала. Командующий уставился на мою ехидную физиономию и протянутую руку.

— Все мы идём по дороге, на которой одни ухабы, да кочки. Садним ноги до крови, но идём. Могу предложить себя в качестве провожатой на некоторое время, чтобы помогать залечивать раны и обходить особо увесистые камни!

Он сначала не понял к чему я всё это говорю. Потом всерьёз задумался, а я отвлеклась. В открытое окно подул ветер, освежая пыльную комнату, охлаждая моё покрасневшее лицо. Он напоминал вдох надежды, счастья. Улыбка так и растягивалась, даже щекам стало больно.

— Заслужить дружбу и уважение другого человека нужно уметь. — Внезапно заявил мужчина. — Я хочу заново заслужить твоё уважение. Я согласен! Но тогда и сам стану проводником тебе.

— Согласна! — мы пожали руки, закрепляя наш тайный договор.

К обеду количество моих друзей, как и врагов, увеличилось. Тайрелл злился, играл в молчанку, делал вид, что мы совершенно не знакомы. Ольгерд дважды пытался с ним заговорить, но товарищ детства изображал гордого обиженного советника и отворачивался. Я поддерживала командующего, особенно когда появился староста и поинтересовался у Фаи не видела ли она нашу хозяйку. Присмотревшись к мундиру на груди Ольгерда и убедившись, что повязки не выпирают, я честно соврала, как и было обговорено, мол видела ветхую бабулю уходящей в лес. Она не возвращалась, а мы всю ночь просидели с командующим, попивая чай. По войску прошёл шепоток по поводу "чая". Тай скрипнул зубами и вскочил прямо с земли в седло, после чего не оборачиваясь припустил трусцой в сторону ворот. Лица моих подруг по оружию вытянулись после услышанного о моих отношениях с командующим. Войка немного успокоилась. Реакцию на это сообщение Крохи описывать совсем не хочется, потому что я точно знала, что в чёрный список врагов добавилось ещё одно имя. Но на этот раз, моё собственное. Парень отказался со мной разговаривать до Ладониса.