Амазонка - [92]

Волк преданно смотрел мне в глаза, пытаясь передать послание.

— Считай, что твоё "спасибо" принято. Можешь идти! И не надо было меня искать! — сказала я животному, и развернулась, чтобы уйти. Но это создание лесное покорно, словно на поводке, плелось за мной. Каждый раз, когда я поворачивалась, он садился и делал вид, будто совершенно не понимает слов: "Иди отсюда! Кыш!".

Командующий и его странная пассия почти скрылись из виду, попав под тёмное покрывало ночного леса. Я ускорила шаг, не стараясь больше прятаться. Меня подгоняло что-то невидимое, будто ветер шептал: "Ты можешь не успеть!". Достигнув более-менее подходящего укрытия, я была крайне смущена, когда застала любовную сцену на самом откровенном моменте. Вдалеке от посёлка, на траве лежал оголённый по пояс командующий. Над ним нависла та красивая женщина. Описывать чем они занимались, не буду, потому что, поняв, решила уйти. И оставила бы их наедине, если бы не Великая Мать, пожелавшая показать мне кое-что интересное. Она выпустила вестницу Луну из плена единственной тучи на небе. Её свет спустился сквозь ветви деревьев прямо на любующуюся парочку. В этот момент женщина подняла лицо к небу, и оно стало древним, морщинистым, уродливым до безобразия. Волк рядом со мной пронзительно завыл, разрушив планы отвратительной любовницы. Она резко поднялась на ноги, обратив взор ко мне.

— Ну, спасибо, дружок! Помог! — поблагодарила я прижавшего уши волка. Он пристыжено глядел на меня. Ага. Сам испугался.

Я схватила первое, что попалось под руку — крупный камень и швырнула его в тётку из ночного кошмара. Она двигалась медленно, но силищи в ней было немерено! Стоило мне выйти к ней и подойти, как дамочка схватив меня за ворот, подняла над землёй, да хорошенько встряхнув, придвинула свою страшную рожу к моему лицу. Из раскрытого рта донеслось зловоние старинного могильника. Так пахнут только трупы. У меня всё закружилось перед глазами и я беспомощно обвисла в её худосочных руках. Она же делала своё дело. Сквозь пелену помутившегося зрения, я видела, как бледный свет от меня поглощается ею. Я теряла силы и сознание… А она приобретала мою жизнь.

Рычание, удар. И я падаю. Лежу на траве, возле командующего, а спасённый мною волк, защищает жизнь глупой амазонки, решившей, что справится в одиночку с нечистью.

— Очнись! — хлестала по щекам я воина.

Он открыл глаза. Они были совершенно белыми, и я испугалась, что для него уже слишком поздно принимать хоть какие-то меры. Но постаралась и сделала всё, что могла: била его по щекам и громко ругалась матерными словечками из недавно услышанных от Канония. Как ни странно, это подействовало. Ольгерд моргнул, приобрёл человеческий вид, однако продолжал лежать, отсутствующим взглядом рассматривая небо.

Моего спасителя отбросили прочь. Тот отлетел, шваркнувшись об землю с жутким звуком, и жалобно заскулив, волк исчез в кустах. Я не знала ранен ли он, но надеялась, что жив. Упыриха, или кем она там была, бросилась на меня, схватив за горло. Она вжала меня в землю, отбирая остатки дыхания. Я барахталась, задыхалась, пыталась отбиться, но ничего не выходило — хватка упырихи была слишком сильной.

Командующий всё лежал и не подавал признаков вменяемости. Он напоминал живой труп. Мне даже стало обидно: меня тут, понимаете ли, убивают, а ему — совершенно это не интересно! Отдыхает, небо, звёздочки рассматривает!

Что-то изменилось в его состоянии. Голова повернулась в мою сторону. Серые глаза сосредоточились на моём красном лице, и мужчина, наконец, поднялся. Отбросив от меня упырицу, он потянулся за единственным оружием, которое можно найти в лесу — палкой. Разъярённая ведьма кинулась к Ольгерду, наставившему на неё деревяшку. Ему удалось пригвоздить женщину к дереву. Рогатина держала её за шею, так что сделать нам что-либо она не могла. Но кое-что ей удалось: обе её руки потянулись к голой груди командующего. Они хрустели, будто в них ломались кости, удлинялись и вот когтистые пальцы впились в кожу, расцарапывая, пуская кровь. Запах страха и боли доводил упырицу до экстаза, она извивалась и хохотала. Командующий терпел, но всё же дрогнул, отпустив рогатину. Женщина было бросилась к нему, но в моих руках удачно оказалась внушительная дубина, которой я со всей дури, размахнувшись, вмазала по хлипкому телу уродины. Она пролетела с метр и упала. Поднявшись, женщина что-то услышала, оглянулась и испугано пыталась бежать. Но что-то или кто-то, стоящее в темноте и скрывающее свой облик не позволило ей уйти. Наоборот, манило, требовало, приказывало прийти! Ведьма рыдала, скребла когтями по земле, но шла. Мы сидели с Ольгердом и просто смотрели. Может быть неведомое нечто и нас околдовало, поэтому мы не могли двинуться. Но мы не проверяли. А упырица скрылась во тьме кустарника… До нас донёсся странный, пугающий шепот, всхлипывания и всё стихло… Гнетущая атмосфера ночного леса перестала запугивать двух уставших воинов.

— Кажется, это конец! — заключила я.

Командующий кивнул.

— Уходим отсюда!

Я была с ним согласна, как никогда! Ольгерд поднял свои рубаху, перепачканный мундир и мы двинулись к селу. Командующий шёл с трудом. Я предложила свою помощь, шмыгнув ему под правую руку, и перехватив за торс. Он не сопротивлялся, принимая это молча.