Амаркорд - [23]

— Так ведь крестьяне — мы, одним словом — встаем ни свет ни заря и гнем спину дотемна, а в городе рабочий разве так надрывается?

— Это верно. Однако одно дело жить здесь, на природе, и делать все, чего захочет твоя левая нога, и совсем другое, когда у тебя целый день кто-то стоит за спиной и погоняет.

— Вы, хозяин, конечно, правы, только все равно у нас не жизнь, а сплошное мученье.

Они доходят до заросшего высокой травой небольшого оврага. Мизинец, раздвигая палкой траву, показывает родник. Вода бежит из-под земли непрерывной струйкой. Мизинец наклоняется, находит в траве стакан, наверно не случайно тут оставленный, моет его, наполняет водой и протягивает хозяину.

— Попробуйте сами и скажите, прав я или нет.

Амедео делает глоток. Держит воду во рту, чтобы прочувствовать ее вкус.

— Да, ты прав. Легкая, как воздух. Попробуй-ка и ты, Миранда. — Он подает жене стакан. — Сделаем так. Наполни фьяску[14] водой и дай мне, а я отнесу в лабораторию. Вот увидишь, эта вода помогает пищеварению. Кто знает, может, мы даже сможем ее продавать…

В этот момент с вершины холма, где стоит дом, доносится отчаянный вопль. Миранда, крестьянин, Амедео оборачиваются и глядят вверх.

И видят бегущего к ним вниз по тропинке братишку Бобо. Мать и отец бросаются ему навстречу.

Мальчик останавливается возле них, задыхаясь, весь в поту, и произносит:

— Дядя Лео влез на дерево!

Все поспешно направляются к дому.

На верхушке высоченного вяза у края гумна сидит Лео. Ухватившись за ветки, он раскачивается и вопит во все горло:

— Хочу женщину! Хочу женщину! Хочу женщину-у-у!

Голос его разносится по выжженному солнцем гумну; внизу, под вязом, растерянно мечутся дедушка, извозчик Мадонна, Бобо и жена крестьянина.

Дедушку, правда, все происходящее не слишком тревожит. То и дело он отрывает взгляд от Лео и рассудительно говорит Мадонне:

— Требование вполне нормальное! Ему же сорок два года! Черт возьми, да я в его возрасте!..

Мадонна, по-видимому, не разделяет этого мнения, но молчит. Старик вновь смотрит на сына и, внося свою лепту в общие уговоры, взывает к нему:

— Слезай, Лео! Послушай, что тебе говорит твой папа!

В ответ с верхушки дерева раздается все тот же дикий вопль:

— Хочу женщину-у-у-у-у!

Дедушка кружит по гумну и бормочет, обращаясь скорее к самому себе, чем к остальным:

— Ну где я ему возьму женщину?!

Между тем уже подоспели Амедео, Миранда и крестьянин.

Первую информацию они получают от извозчика.

— Он полез вверх быстро, как кошка. Мы в это время запрягали лошадь.

— Святая мадонна, только бы он не надумал броситься вниз!

— Миранда, иди в дом и сиди там! Нечего устраивать здесь театр!

Бобо подходит и начинает карабкаться на дерево.

— Папа, можно я за ним полезу! — кричит он отцу.

Отец вне себя от ярости.

— Немедленно отойди от дерева, пока я уши тебе не оторвал!

Бобо быстро спускается и удирает.

Амедео обращается к крестьянину:

— Мизинец, сбегай-ка за лестницей.

Крестьянин направляется к дому, а Амедео заходит в сарайчик, где сложен инструмент. Запершись там, он дает выход своему неистовому, исступленному гневу: бьет себя по щекам, топчет шляпу, колотится головой о стену, изрыгая поток проклятий.

— Так-растак-перетак! Сумасшедшие должны сидеть в сумасшедшем доме!..

Потом поднимает с земли шляпу, отряхивает ее, нахлобучивает на голову и выходит из сарая совершенно успокоившись.

Мизинец уже принес лестницу и приставляет ее к толстому стволу вяза. Он лезет вверх, и все не отрывают от него глаз.

Достигнув последней перекладины, он обращается к Лео негромко, проникновенно:

— Послушайте, синьор Лео, слезайте, не то у вас может закружиться голова.

Но Лео продолжает вопить. Теперь к нему взывает Амедео:

— Лео! Ну поразвлекся, и хватит. Слезай скорее, мы сейчас будем есть арбуз.

Бобо бежит и подбирает посреди гумна камень. Показывает его отцу.

— Папа, дядюшка бросается камнями!

В этот момент воздух со свистом разрезает другой камень. Амедео продолжает уговаривать брата:

— Ну, Лео, перестань. Еще немножко, и ты размозжил бы голову отцу. Ну подумай, что ты делаешь… — Потом оборачивается к извозчику: — Мадонна, подгони сюда лошадь. А ты, Миранда, позови детей… Давай, папа, сядем в пролетку и сделаем вид, что уезжаем!

Мадонна подает пролетку. Все влезают и занимают места в том же порядке, что и раньше. Амедео вновь взывает к брату:

— Лео, давай спускайся. Уже поздно, пора ехать домой. Видишь, мы уже сели в пролетку!

Лео перестает кричать. Смотрит вниз на гумно. И вроде бы собирается слезать, но нога его скользит по тоненькой веточке. Тогда он ставит ногу на прежнее место. И вновь начинает вопить:

— Хочу женщину-у-у-у-у-у!

Все опять задирают головы вверх. Только дедушка закрывает лицо руками, как будто плачет.

— Пожалуйста, без сантиментов! — говорит Амедео. Он встает и выталкивает всех из пролетки. — Слезай, Бобо, живее, Миранда… Послушай, Мадонна, будь другом, гони в сумасшедший дом и вызови санитаров…

Все выходят из пролетки и стоят, молча уставившись на верхушку вяза. Пролетка резко срывается с места и уезжает.

Солнце уже садится. Крики Лео постепенно превращаются в какой-то протяжный вой, которому издалека заливчато вторят собаки.