Алые звезды Прованса - [28]

– Boucher! Boucher![7] – кричал он, корча издевательские рожи и, как расшалившийся ребенок, показывал язык.

– Господи, какой позор! – Пьер сжал зубы и рванул было через дорогу, но передумал. Схватил Адель за руку. – Пошли отсюда! – Она волочилась за ним, пытаясь высвободить руку и удержать свою белую широкополую шляпу, которая норовила свалиться с головы.

– Мне больно, Пьер, пусти.

– Сними шляпу и неси в руке, – сквозь зубы процедил Пьер.

Втолкнув Адель в дом, он хлопнул дверью так, что задрожали стекла. Жена, рыдая, кинулась к нему, сжала его руки:

– Пьер, прости, прости, пожалуйста. Папа больше не будет пить. Я скажу ему.

– Иди умойся. – Она выглядела ужасно жалко с размытой тушью и покрасневшим раздувшимся носом. Перепачканные поля шляпы висели, и свадебное украшение сейчас больше напоминало панаму на огородном пугале. Пьер увидел, что кожа Адель возле костяшек пальцев покрыта красноватыми сухими цыпками. Он с трудом отцепился от ее рук. «Почему я не видел этого раньше?» – И не беспокой меня, пожалуйста, – добавил он во вздрагивающую спину Адели. – Я хочу побыть один. А ты приготовь кровати ко сну. Белье найдешь в большом комоде.

Пьер лег на диван и закрыл глаза: «Неужели ее папаша-дворянин законченный алкаш? Если меня угораздило так вляпаться, это будет практически провал всей прекрасной будущей жизни, которую я создал в своих мечтах. Надо было сразу навострить уши, когда стало понятно, что женихов у нее нет и даже не из-за того, что она бедная. На бедную, но родовитую уж точно бы клюнул какой-нибудь богатенький делец. Надо, надо было узнать поподробнее о них, прежде чем сделать этот шаг. Вообще психологи не зря говорят – нужен год, притереться там, присмотреться. Какая-то она не такая, как казалось в начале знакомства. Слишком угловатая, тощая, аморфная и эти красные цыпки. Что это? Вдруг они заразные? Но картины?! Лавка?! Он не мог себе позволить остаться без магазина, когда представился такой шанс! Ждать целый год. Не возьми он Адель в оборот, может, и не подвернулось бы другого случая. Можно утешать себя только тем, что на днях состоится сделка и магазин будет принадлежать ему. Картиночки, картиночки, да…» – Пьер уже дремал, когда сонную тишину разрезала трель звонка. За окном стемнело. Он вздрогнул – кого там нелегкая принесла, – надел тапочки и пошел открывать.

У двери стоял сосед, его постоянный клиент, со своей беленькой собачкой. Пьер потрепал ее за ухом.

– Месье Арналь, прошу прощения за поздний визит, но мы с Джуди вышли гулять и в нашей арке, – он махнул головой вправо, как бы уточняя где именно, – Джуди стала скулить и тянуть меня. Я пошел за ней, и она остановилась около спящего на земле человека. Он пьяный, и по-моему, совсем ничего не соображает, судя по луже, в которой он лежит. Я пытался с ним заговорить. Бесполезно. – Пьер слушал и уже начинал понимать, о ком идет речь. Ярость закипала в нем. Рядом суетливо ахала Адель, прикрывая рот своими худыми пальцами в красных пятнах, ее локти торчали из-под фонариков ночной рубашки, делая руки похожими на куриные косточки.

– Пожалуйста, можно покороче, Жиль. Очень дует. Или заходите.

– Нет, нет. Благодарю. Так вот, я хотел было уже звонить в «Скорую» или в полицию, но пригляделся и понял, что этого человека я видел несколько раз с вами.

– Большое вам спасибо. Мы с женой сейчас оденемся и сходим посмотрим, что это за человек. – Пьер пытался улыбаться.

Его тесть сладко спал в луже собственной мочи. Пьер с трудом водрузил на себя тяжелое вонючее тело. Рявкнул на плачущую и причитающую Адель, чтобы замолчала и не мешалась под ногами, и потащил его к дому на глазах у нескольких изумленных соседей, предлагавших свою помощь. Он отказывался и, улыбаясь, каждому объяснял:

– Тесть немного перебрал.

Соседи тактично отвечали:

– О, вы поженились! Поздравляем!

Дома Пьер сгрузил месье де Бриссака в ванну, кинул Адели:

– Разбирайся с ним сама. – И ушел в комнату Пьетро, лег, как был в одежде, на диван, отвернувшись лицом к стене. Так закончился день его свадьбы. Пьер, как и мечтал, породнился с аристократической семьей.

Близнецы Москва, начало 1980-х

Ваня, воодушевленный тем, что все так легко получилось (он, честно говоря, сомневался, что его отпустят), несся за подарком. Надо же, как здорово он придумал прямо на ходу. Ну конечно, духи! На украшение, с учетом растраченной десятки, денег могло не хватить, а на духи обязательно хватит. Вот еще незадача – забыл спросить, сколько лет ребенку, с которым мама нянчится. Надо было и малышу что-нибудь взять… Ну да ладно. В следующий раз успеется. Или конфеты? Все дети конфеты любят. Вот бы сейчас съесть одну. Он почувствовал, что ужасно проголодался.

Внутри магазина извивалась огромная очередь. К ним Ваня привык. Но сначала решил выяснить, что дают. Оказалось, очереди две. Но одна за колготками, другая за сапогами. Ни в том, ни в другом мальчик не нуждался.

– А духи французские есть? – спросил он у продавщицы, которая со скучающим выражением лица стояла у полок с деревянными сувенирами.

– Закончились еще утром. Но есть композиция «Медведь с бревном». – И поставила на прилавок белесого медведя, который, если подергать за ниточку снизу, водил пилой по бревну. Ваня сник.