Алые маки на серых скалах - [53]

На станции Касторная выгрузились, заняли удобную позицию, замаскировались. Скоро разведка донесла, что в двенадцати-тринадцати километрах движутся белые войска в направлении к партизанскому отряду. Бойцам выдали весь запас гранат и патронов: предстоял большой бой.

Но противник, видимо, узнал о засаде красных и свернул в сторону. Камовцы ринулись за ним. Более двух часов они преследовали часть деникинцев и порядком их потрепали. Однако враги, не принимая боя, что называется, уносили ноги.

Эта часть белых была бы уничтожена окончательно, если бы не прискакал гонец из штаба фронта с приказом: прекратить преследование и отправиться в Курск, в распоряжение штаба укрепленного района.

— Зачем прекращать бой, когда победа за нами? — возмутился Камо.

Ему не нравились штабные работники: сказывалась его предубежденность к офицерам царской армии, перешедшим на службу к красным. Не нравились ему и приказы штаба, часто запутанные и необоснованные.

— Глаз да глаз за этой бывшей контрой… Понимаете, душа к ним не лежит! — оправдывался Камо. Он уже дважды ходил в штаб укрепленного района и возвращался оттуда угрюмым, молчаливым.

В Курске было тревожно: во всем чувствовалась напряженность военной обстановки. По мостовым днем и ночью пылили войска — пешком, на тачанках, подводах, верхом. Цокали копыта коней, высекая искры из булыжника. У военкомата строились в колонны мобилизованные — в разношерстной одежонке, с котомками за спинами… Каждый третий дом стоял с заколоченными окнами.

Железнодорожная станция была забита товарными составами, санитарными поездами… По путям ходили толпы беженцев, которые, споря и ругаясь, пытались попасть на поезда, отъезжающие к Москве.

К партизанскому отряду присоединили еще сто кавалеристов и отправили на станцию Канарево, что в двенадцати километрах к югу от Курска. Здесь отчетливо была слышна артиллерийская перестрелка бронепоездов красных — «Черноморец» и «Коммунист» — с бронепоездами противника. В отдалении громыхали орудийные раскаты. Никакой связи с другими воинскими частями у отряда не было. Неизвестны были и силы врага.

Было решено отправить в тыл неприятеля группу кавалеристов во главе с Аней Новиковой.

— Конечно, чудеса в решете бывают… Но чтобы девчонка над мужиками верховодила — ни в жисть не видывал! — с обидой сказал один из кавалеристов.

— Не оскудела же земля русская мужским полом? — прибавил другой.

Все двадцать человек были такого же мнения. Ни один из них не тронул коня, когда Аня перестала возиться с пулеметной тачанкой и вместе со своим расчетом готова была пуститься в путь!

Камо, конечно, мог бы взять из шести пулеметных расчетов любой другой. Но Новикова первая попросилась, и никакого основания у него отказать ей не было. Тем более что Аня до этого уже год воевала на фронте.

— От добра добра не ищут. Эта девчонка вас еще за пояс заткнет. А ну разговорчики! А то сочту, что вы забыли воинскую дисциплину, — строго сказал кавалеристам Камо. Те угрюмо молчали.

— Разведка, смирно! Слушай мою команду! За мной! Марш! — окинув всех суровым взглядом, неожиданно приказала Новикова.

В ее голосе, в натянутой стройной фигуре почувствовалась такая внутренняя сила, что кавалеристы разом повернули коней и поскакали за тачанкой своего командира.

Камо и другие бойцы, присутствовавшие при этой сцене, невольно залюбовались Аней. Только Филипп с тревогой заворчал:

— Есть ведь в отряде еще один человек с фамилией Новиков. Вот он и должен был ехать!

Камо внимательно посмотрел на него. Тот смущенно отвел взгляд. «Волнуешься, братец… Думаешь, я не волнуюсь?» — про себя произнес Камо.

— Постарайся, дорогой, чтобы слова твои не опережали мысли! А? — дружески положив ладонь на плечо Новикова, посоветовал Сандро Махарадзе. — И еще: засеки время до победы!

— Да я не то. Не об том я! Вы не так поняли, — запутался в объяснении Филипп Новиков и безнадежно махнул рукой.

Присутствующие сочувственно улыбнулись. Хотя многие камовцы и знали смелый, отчаянный характер Ани, все же и они волновались за ее судьбу. Ведь кавалеристы только одни сутки были в составе партизанского отряда…

Как потом выяснилось, группа Ани Новиковой, искусно маскируясь, далеко углубилась в тыл противника. Она засекла многие огневые точки врага, установила приблизительное количество войск.

Все шло хорошо, пора было уже возвращаться, как вдруг разведчики заметили, что противник обнаружил их и окружил. Создалось критическое положение. Не уверенные в своем командире, кавалеристы начали давать советы.

Новикова как будто слушала их, но сама быстро оценила обстановку и приказала всем укрыться в выбранном ею месте и ждать ее команду. Сама же завязала бой с противником. Непрерывно стреляя из своего пулемета и то и дело меняя позицию, она стремилась создать впечатление наличия нескольких огневых точек.

Выбрав, наконец, подходящий момент, Аня проскочила на опушку небольшого леса, где ее не ждали, перевела лошадей на полный галоп и, приказав кавалеристам следовать за ней, рванулась прямо на врагов.

Сблизившись с противником, Аня развернула тачанку и неожиданно открыла бешеный огонь. Образовался прорыв. В эту брешь проскочили кавалеристы, а за ними, прикрывая их своим огнем, умчалась и сама отчаянная пулеметчица.