Алые маки на серых скалах - [30]

По характеру горячая, быстрая на «расправу», Аня диву давалась, как Ленин может быть с людьми всегда ровным, сдержанным, терпеливым к их недостаткам. Как Аня говорила — «к их замашкам». Это, конечно, проявлялось у Ильича во всем, что не касалось нарушений революционной законности. Удивляло Аню и то, как поздно уходил Ленин из кабинета и как рано вставал. Когда же он отдыхал?

Не раз в утренние часы, находясь на посту, она встречала Владимира Ильича и, по-солдатски подтянувшись, отдавала честь.

— Здравствуйте, товарищ курсант! — с улыбкой здоровался Ленин и, не замедляя шага, направлялся в совнаркомовский кабинет.

Аня прекрасно понимала, что нарушает инструкцию, но не могла не ответить на приветствие Владимира Ильича.

— Здравствуйте, товарищ Ленин.

Да разве только она нарушала эту немыслимую инструкцию? Все курсанты здоровались с Ильичей, и каждый считал, что поступает правильно. Тем более что сам Ленин относился к ним особенно тепло. Рассказывали даже, что он настаивал, чтобы часовые у его кабинета не стояли, а сидели.

Иногда Ане не верилось, что она, крестьянская дочь, стоит на посту у кабинета вождя мирового пролетариата, охраняет его и даже может запросто с ним заговорить. Аня знала и другое: пост № 27 очень важен еще и тем, что рядом, в комнате за кабинетом Ленина, находится правительственный пункт связи со всей страной и с фронтом.

Ане довелось видеть Ленина во время его выступлений на Красной площади, в курсантском клубе Кремля и в Тайницком саду, где Владимир Ильич гулял с Надеждой Константиновной. И конечно, во время своих дежурств. Одно ее удручало, что Ильич ни разу с ней не заговорил. Ребята даже удивлялись этому.

— Неужели так-таки ни разу Ильич не поинтересовался тобой? Ведь ты единственная женщина на карауле? — спрашивали Аню курсанты.

— А может, именно потому, что единственная, он и виду не подает, ведет себя обыкновенно. Стоит боец на посту и стоит, что тут особенного? Ленин чуткий человек, не хочет смущать и подчеркивать эту мою исключительность, — отпарировала ребятам Аня.

Ленин с нетерпением ждал прихода своего позднего гостя. Давно, очень давно он не видел Камо, хотя вся деятельность этого необыкновенного человека была связана с большевистским центром и Владимир Ильич лично всегда бывал в курсе, где он и что с ним.

Каждое появление Камо вызывалось крайне необходимыми революционными делами. И сегодня его приезд был очень кстати, так как имелся план, который мог успешно осуществить именно такой боевик, как Камо.

Интерес для Ленина представляло и то, как сумел Камо пробраться через линию деникинского фронта, почти отрезавшего Кавказ от Советской России с суши и с моря.

И наконец, существовала еще одна, не менее важная причина сейчас же, немедленно увидеть Камо: этот революционер просто был очень симпатичен Ленину — за самоотверженность, отвагу и чрезвычайную скромность.

Знакомство Владимира Ильича с Камо имело свою историю.

Та конспиративно-техническая работа, которую по поручению партии выполнял Камо, требовала, по мнению Ленина, «гораздо большей выдержки, гораздо больше умения сосредоточиться на скромной, невидной, черной работе, гораздо больше истинного героизма, чем обыкновенная кружковая работа». Камо хорошо понимал поставленную партией задачу — умножить красные отряды, спаять их друг с другом, добыть как можно больше оружия и готовить вооруженное восстание.

Первая встреча Ленина и Камо произошла в марте 1906 года после успешной операции на Каджорской дороге близ Тифлиса, когда боевой дружине Камо удалось отнять у царской казны восемь тысяч рублей, а вскоре вдвое больше: пятнадцать тысяч.

Когда Камо в кавказской черкеске, с кинжалом у пояса предстал перед Лениным на даче «Ваза» в Финляндии, тот изумленно развел руками:

— Так вот вы, батенька, каков — самый отчаянный герой партизанской войны с царизмом… Покажитесь, покажитесь! — И Ленин, взяв Камо по-дружески за обе руки, полушутя-полусерьезно оглядел его со всех сторон. — Всегда так одеваетесь?

— В таком виде с моим кавказским акцентом и наружностью удобнее в России находиться! А вообще, Владимир Ильич, с целью конспирации я часто меняю костюмы. Бывает, и генералом хожу, и князем, и купцом, и бродягой…

В Финляндии Камо страстно привязался к Ильичу. Как-то принес ему и Надежде Константиновне арбуз и засахаренные орешки… «Тетка прислала», — застенчиво объяснил он.

Ленин смеялся до слез, слушая рассказ Камо о встрече с полковником — полицмейстером Тифлиса в самый острый момент одной неслыханно дерзкой операции.

— Понимаете, Владимир Ильич, это было похоже на то, как заяц, убегая от волка, нечаянно попадает в волчью нору… Увидев волчат, косой ошалел и, заикаясь от страха, выпалил: «Мама дома? Папа дома? Жаль, жаль, а то бы я им!» — а сам дал такого стрекача, что волчата и опомниться не успели. Вот и я: лечу в пролетке, операция совершена, деньги в мешке открыто в ногах у меня лежат, а тут навстречу скачет этот полковник. «Деньги спасены, спешите на площадь!» — крикнул я. Представьте, этот болван поверил мне и помчался в сторону площади!

— Ну и ну… — смеялся Ленин. — «Мама дома? Папа дома? Жаль, жаль, а то бы я им!»