Альтруисты - [36]

Артур выключил двигатель и вышел на лужайку. Птичьи песни оглашали Шуто-Плейс. Он закрыл за собой дверь и зашагал по дорожке: ноги заново знакомились с особенностями ее топографии, с трещинками, колдобинками и прочими недоработками строителей. Артур замер над одуванчиками, вылезшими из трещины в плитке. Наклонился поближе. Зазубренные зеленые листья смотрели в небо, два желтых цветка чуть покачивались от его дыхания. Вполне простительно, попав в эдакую благословенную тишь, забыть на время об исторической подоплеке и социальном неравенстве и посвятить себя целиком разглядыванию сокровенных трещинок, пузырей и разрывов в родном асфальте.

Артур схватил сорняк, выдрал его с корнем и бросил в сторону.

Затем встал, потянулся и окинул взглядом свой дворик. Нахмурившись, взял в гараже совок, подобрал с лужайки отвердевший помет соседского гибридного пуделя и решительно швырнул его на соседский участок.

Кухня будто совсем не изменилась с тех пор, как он был здесь в последний раз: такая же чистая, почти стерильная. В морозильнике до сих пор хранился запас запеканок и кугеля для шивы (это блюдо, по мнению Артура, следовало предать вечной мерзлоте). На дверце холодильника по-прежнему висели вырезки из газет и детский рисунок Итана. Пересмотренная и дополненная пирамида здорового питания от Министерства сельского хозяйства США. И графическая схема, которую нашла и повесила сюда Франсин:

Лишь гнилые манго и груши в проволочной корзинке да вьющийся над ними мушиный рой говорили о том, что в доме никто не живет.

Артур пропылесосил гостиную. Опустошил мышеловки – выкинул трупики в кусты на заднем дворе. Побрызгал нашатырем с лимонной отдушкой на все окна и бережно их вытер (начал с кухни и постепенно обошел весь дом). От ковролина в подвале еще попахивало дымом после пожара, но это даже могло сыграть Артуру на руку: обонятельные луковицы находятся рядом с участками мозга, отвечающими за память и эмоции. Приводя в порядок комнаты Итана и Мэгги, он случайно дотронулся до лица перепачканными дезинфицирующим средством пальцами – из глаз, затуманивая зрение, хлынули химические слезы.

Он собрался с мыслями. Успех грядущего визита детей можно было изобразить в виде такой формулы:

(Ж + Н)(¹/₂Р) + С = Д,

где Ж – жалость, Н – ностальгия, Р – раскаяние, С – совесть, а Д – деньги или долг (по кредиту).

Артур решил начать с Н: сперва прочесал весь дом в поисках мягких игрушек, любимых пледов, детских книжек с картинками и прочих «триггеров», а затем раскидал их по комнатам, как противопехотные мины. В качестве финального штриха Артур собрал все письма из банка: первое уведомление о задолженности положил на кухонную стойку, второе – на стеллаж-перегородку между столовой и прихожей, а третье – на столик у лестницы. Таким образом, если дети войдут в дом с черного хода (как это принято у Альтеров), то путь к комнатам на втором этаже многое им расскажет.

Утром он вновь занялся домом: сразу после завтрака залез на кровать Мэгги и дернул свисавший с потолка шнур. Открылся прямоугольный люк. Артур дернул посильней: из люка неохотно спустилась красная наклонная лесенка и с тихим пффт коснулась белого мохнатого ковра на полу.

Чердак в доме Альтеров представлял из себя черную дыру, куда засасывало разные семейные разности. Подниматься и спускаться по складной лесенке было хлопотно, и никому не приходило в голову что-либо оттуда доставать (хотя Артур даже провел на чердак свет, включавшийся автоматически при полном выдвижении лесенки). Просунув голову в люк, он увидел горы хлама, который его семья собирала годами: справочники, компакт-диски, стереосистемы, теннисные мячики в пластиковых коробках. Три поколения интернет-роутеров. У маленького треугольного окошка валялись, соблазнительно поблескивая раскрытыми страницами, фотоальбомы в кожаных переплетах, а рядом – корзина с маской фараона из папье-маше и старыми носками. Герметично запакованный в пластик и завернутый в полотенце труп некогда любимого хомячка, ожидающий погребения возле томика «Мифов Древней Греции» Ингри и Эдгара Д’Олер. Слева от себя Артур приметил кучку пластиковых динозавров, разобранный на части телескоп, стопки максуэлл-хаусовской Аггады, пальчиковые куклы, изображающие десять казней египетских, пакетик со стеклянными шариками и лишние экземпляры канонических настольных игр: «Монополия», «Риск», «Игра в жизнь». И пыль – пыль всюду. Она захватывала и оккупировала все содержимое чердака.

В дальнем углу Артур наконец обнаружил искомое. Картонную коробку с надписью «Воспоминания» – теперь уж и не вспомнить, как делали эту надпись, с иронией или всерьез. Он поднял истлевшие клапаны крышки. Внутри, как он и надеялся, лежал диапроектор.

Артур уселся перед коробкой и начал методично доставать из карусельки 35-миллиметровые слайды – поднимая каждый и щурясь, чтобы разглядеть изображение. На свету картинки на черной пленке становились четче, наполнялись цветом, лица и пейзажи проступали из темноты. Большую часть слайдов он возвращал обратно, но некоторые складывал в обувную коробку. Добравшись наконец до начала карусельки, он спустился с чердака и поднял лестницу: там сразу потемнело.