Альтернативный солдат, или Приключения юного балбеса в доме престарелых, веселые и не очень... - [45]

Стас недоверчиво покачал головой. Ветеран заметил недоверие в глазах парня.

- Думаешь, вру? Нисколько! Ты почитай газеты того времени, документы … Хотя, где их взять. Тогда книги серьезных авторов, что писали о войне – Стаднюк, Борис Полевой  и другие. В то время лейтенанты командующими армиями становились. Понравился Сталину мальчишка – он его из лейтенантов в генералы производит. Так было до войны, а когда началась драка с немцами да от кадровой армии пух и перья полетели, только что слепых да безногих командовать не ставили. Так и прошел войну со своим полком. Генералом стал в сорок пятом, за месяц до конца боев. Штаб дивизии в засаду попал, всех немцы укокошили. Пришлось принимать командование над остатками дивизии, потрепали здорово нас тогда. Когда война закончилась, дивизию расформировали, мне звание генерала присвоили на дембель и отправили домой. Вот так, Станислав.

- А дальше что?

- Ничего. Жил, как все – работал, женился. Дочь выросла, стала самостоятельной – ну, я уже говорил. Жена умерла восемнадцать лет назад. С тех пор живу один.

- А здесь? – обвел Стас взглядом подземелье.

- Да лет девять наверно … Или больше? Не помню уже, - махнул рукой старик. – Не все ли равно?

Стас выбрался на поверхность, аккуратно закрыл крышку. Короткий зимний день уже закончился, ночь погасила все огни, только звезды, похожие на рассыпанную муку на черном полотне, посылают слабый свет на землю. Под ногами скрипит снег, с хрустом ломается сухая трава. Слабый ветер заметает поземкой все неровности, издалека доносится лай собак. После теплой землянки кажется особенно холодно, озноб пробегает по телу, словно приступ судороги. Стасу кажется чудовищным, что в такую погоду кто-то способен ходить раздетым и при этом еще и прекрасно себя чувствовать. Он так ярко представил себе эту картину – голый человек на ледяном ветру, что озноб буквально встряхнул его, как щенка за шиворот. Ветер швырнул в лицо снежную пыль, холод пролез в щель между шеей и воротником и ледяными зубами вцепился в спину. Стас идет на далекие огни остановки, из-за холма выныривают два световых столба, на мгновение застыли, рухнули на землю. Показались горящие глаза автомобиля. Маршрутка?! Стас так захотел оказаться в уютном тепле салона, что бежит сломя голову …  

- Свистишь, салабон, – пренебрежительно ответил в своей обычной манере Таранов. – Не может такого быть, чтобы высший офицер жил в землянке и бегал голым на морозе.

- Довели армию до ручки, дерьмократы поганые! – привычно буркнул Давило.

- М-да, признаться, верится с трудом, - покачал головой Поцелуев. – Конечно, возможности человека безграничны. Я слышал, что йоги замедляют работу сердца, спят на гвоздях и ходят босыми ногами по углям, но они всю жизнь занимаются совершенствованием тела и духа, а здесь … Мне кажется, что вы, молодой человек, стали жертвой ловкой мистификации.

- Да что вы? Я документы видел, награды. Он и вправду ветеран и генерал. И гимнастикой занимался на холоде, я тоже видел. Ну купаются же люди в проруби? Вот и здесь также, только на воздухе, - возразил Стас.

- Ладно, допустим … - согласился Таранов. – Но чтоб генерал жил в землянке, я в жизни не поверю! Ты не знаешь наших генералов. Попробуй копейку не доплатить или путевку предложить не в тот санаторий, который он желает. Глотку перегрызет в один укус! Тренированные, суки … - сплюнул Таранов прямо на пол. – Уж я-то знаю.

- Не харкай в палате, Петр! Ты сам точно такой. Просто не удалось пробиться на самый верх, а то бы показал себя во всей красе, - усмехнулся Поцелуев.

Круглое лицо Таранова побагровело, короткий ежик волос встопорщился, на курносом носу выступили капли пота.

- Да что ты понимаешь в военной службе, шпак ощипанный! – возопил смертельно обиженный Петр. – Клоун несчастный, тебе ли обсуждать людей государевых? Да все знают, что творится в актерской среде. Одни пидоры, нытики и слюнтяи. Красуетесь, как петухи перед курами, воображаете себя Бог знает кем, а копни – куча дерьма!

- Это точно! – поддержал Давило. – Проститутки, вам лишь бы перед бабами форсить. Вчера коммисаров играли, сегодня бандитов, завтра геев станете изображать. Вашей подлой породе все равно, лишь бы платили, да побольше. Вот раньше артисты были!

Спор грозит перерасти в настоящую ссору. Таранов уже наматывает полотенце на кулак и многозначительно поглядывает на Поцелуева. Тот, в свою очередь, надулся, как индюк, правой рукой нащупывает табурет. Убежденный большевик Давило кричит на всю палату, щербатый рот брызжет слюной, лицо красное, словно обложка партийного билета.  И только Иван Благой сидит на своей кроватке с постным личиком, время от времени мелко крестясь. Стас понял, что еще минута и в палате может вспыхнуть нешуточный конфликт. Странно, что старички так «завелись». Ну генерал, ну живет в яме … И что? Кому какое дело? Стас в растерянности обводит палату взглядом, лихорадочно думая, что бы такое сказать. Тут он замечает, что четвертая койка пуста.

- Эй, старички! А где Кувалдин? – громко спрашивает Стас, надеясь хоть как-то отвлечь пенсионеров.

- Да в фельдшерской, желудок промывают, - отмахнулся Таранов. – Нет, ты Степан скажи мне …