Альтернативная личность - [7]

Щедро протопленный вагон встретил Андрея Борисовича запахом угля и дорожной пыли. Увидев Воронина, проводница широко заулыбалась, кивнула, проводила взглядом. Он прошел к своему купе «номер три», поздоровался, поставил на полку портфель, снял пальто, подсел к старушке. Напротив, взявшись за руки, сидя дремала молодая пара. Старушка повернула к Андрею Борисовичу маленькую голову, не решаясь что-то сказать. «Сейчас начнет приставать», – подумал Андрей Борисович. Старушка пожевала полупустым ртом. «Ну давай, давай!» – мысленно поторопил он старушку.

– В Ярославль? – наконец спросила она.

– Нет, – ответил Андрей Борисович. Старушка заелозила. – Хотите, чтобы я уступил вам полку? – спросил Андрей Борисович. Старушка кротко кивнула. – Пожалуйста, – сказал он и перебросил портфель наверх.

Где-то далеко громыхнул локомотив, волна дребезжания прокатилась по составу, и поезд тронулся. Андрей Борисович вынул тапки, снял пиджак, вышел в коридор.

– Если вам нужен график остановок, – сказала девушка в кителе, – он на двери проводников.

– Спасибо", – поблагодарил Андрей Борисович.

Снежин значился на маршруте как пятая станция. Напротив записи стояло время. 05:24. «Нужно попросить, чтобы разбудили», – подумал Андрей Борисович и вернулся в купе.

Через несколько минут в купе вошла проводница.

– Билетики, пожалуйста, – сказала она, окинула взглядом присутствующих и глазами улыбнулась Андрею Борисовичу. – Опять в командировку? – спросила проводница. Андрей Борисович кивнул и протянул билет. – Что-то вы не больно разговорчивый сегодня, – заметила девушка и, не взглянув на билет, положила его в кожаную папку.

– А мы знакомы? – спросил Андрей Борисович.

Девушка удивленно посмотрела на пассажира, пожала плечами и повернулась к старушке. Приняв билеты, она вышла из купе. «Нужно будет рано вставать» – подумал Андрей Борисович и взобрался на полку. Через секунду он вспомнил: забыл попросить проводниц, чтобы разбудили за полчаса до Снежина. «Ничего, – решил он, – сам как-нибудь».

В 05:24 он сошел с поезда на безлюдной, занесенной снегом платформе, поднял воротник. В этом городе он впервые. Но, случается же такое, был твердо уверен, что нужно обойти вот это низенькое кирпичное здание с надписью «СНЕЖ Н», спуститься на Ленина, миновать два трехэтажных розовых дома и выйти на Садовую. Здесь, занесенная сугробами, продуваемая всеми ветрами ждет его троллейбусная остановка. И номер он уже знал. Только… Нужно часок перекантоваться на вокзале: первый троллейбус придет никак не раньше половины седьмого. Андрей Борисович распахнул дверь, входя в зал ожидания…

Он не знал, где он встретит ее. Быть может, она сама найдется. Да, сама. В конце концов, он не будет предпринимать к этому ровным счетом никаких усилий. Спрячься он в другом городе – их пути пересеклись бы во что бы то ни стало. Непременно пересеклись.

Андрей Борисович сел в кресло. В соседнем зале зажужжала уборочная машина. Он спрятал ладони в рукава, откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. Какая она? Высокая? Печальная? Брюнетка? Бездетная? Андрей Борисович не знал эту женщину. Имя лишь: Марина Петровна… Он вздохнул. В бесконечном количестве вариантов она найдет его. Она летит к нему. А он ждет. Он привык ждать. А она находить. Или находиться…

* * *

– Ваше имя, – сказала сонная администратор. Андрей Борисович назвал его и протянул паспорт. – Не нужно, – отодвинула документ администратор, – не в Москве чай. Достаточно слов. Платить сразу будете?

– Сразу, – кивнул Андрей Борисович и вынул деньги.

Пять лет назад Андрей Борисович был просто Андреем. А теперь во как: по отчеству. В двадцать пять ты, получается, мальчик, а в тридцать – уже мужчина. И коллеги как-то быстро забыли, что он всего лишь Андрей. Борисович и Борисович. А потом вообще одно отчество останется – у стариков часто так – Петрович, Палыч. Сначала Андрейка, потом Андрюха, далее Андрей, Андрей Борисович и в конце незамысловато: Борисыч. А вне жизни – с фамилией – это для бумаг или поминок, например. Объективная данность, как пишут в учебниках.

Андрей решил, что сейчас уляжется в постель, будет спать, спать. В поезде разве выспишься? Хорошо, если б в номере не толклись, – он едва выносил присутствие незнакомых людей. А сходиться с ними он не умел. Зажимался, не знал что сказать и куда деть руки. Но, бывало, по вдохновению такое выдавал, что сам удивлялся. Точно парил над собой. И над зажатостью…

– За постель отдельно. – Женщина зевнула, и Андрей Борисович случайно увидел больной зуб.

– Отдельно? – удивился Андрей Борисович.

– А вы как думали, – подняла глаза администратор. – Многие со своей приезжают. Экономят. Поэтому, номер – отдельно, постель – отдельно. Не понятно, что ли?

– Все понятно, – миролюбиво сказал Андрей Борисович и взял квитанцию.

В номере оказалось холодно. За дверью свистел пылесос. Андрей Борисович сморщил нос: назойливо пахло пожилыми коврами. Не раздеваясь, он упал на кровать. Две соседние койки пустовали. Телевизор, три стула, по количеству предполагаемых постояльцев, низенький холодильник. «Богато», – подумал Андрей Борисович. Полежав с минуту, он поднялся и прошел к окну.