Алтай 2009-01 - [36]

— Я же сказал, что никуда не поеду, — сухо ответил Николай.

— Прошу вас этого не делать, — спокойно произнес Яковлев. — В противном случае я должен буду или воспользоваться силой, или отказаться от возложенного на меня поручения. Тогда вместо меня-могут прислать другого, менее гуманного человека. За вашу жизнь я отвечаю своей головой. Если вы не хотите ехать один, можете взять с собой кого угодно! Но мы должны выехать завтра, в четыре утра. У нас совершенно нет времени.

— Я тоже поеду, — встав с кресла, неожиданно сказала Государыня. — Я не оставлю его одного.

— Хорошо, — сказал Яковлев. — Но я очень прошу вас брать с собой как можно меньше сопровождающих и багажа. Мы весьма ограничены транспортом.

Он сдержанно поклонился и вышел. В большой комнате солдатского комитета отряда особого назначения, куда он пришел, Матвеев, Дуцман и Заславский играли в карты. Увидев Яковлева, Они отложили их в стороны и, не сговариваясь, повернулись к нему. Он понял, что его ждали.

— Снова ходили к бывшему царю? — сверля острыми черными глазами Яковлева, спросил Заславский.

— Да, — ответил Яковлев. — Ходил.

— Нам надо со всем этим делом кончать, товарищ Яковлев, — вальяжно откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу, сказал Заславский.

— С каким делом? — не понял Яковлев.

— С Романовыми, с каким же еще!

— У меня, товарищ Заславский, в отличие от вас, в отношении Романовых имеются строгие инструкции товарищей Ленина и Свердлова, — напрягая скулы, сказал Яковлев. — И я обязан в точности выполнить их. Чего бы это ни стоило. Иначе грош цена всей нашей революционной власти и революционной дисциплине.

— Вы хотите увезти их?

— Не только хочу, но и увезу.

— Когда? — спросил Заславский, вскочив со стула.

— Завтра утром. И вас, товарищ Заславский, а также всех остальных прошу беспрекословно подчиняться мне. Вы уже получили инструкции из Екатеринбурга?

— Да, я должен вам подчиниться, — опустив голову, сказал Заславский. — Я дам своим людям соответствующее распоряжение.

Дуцман встал и, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Матвеев некоторое время растерянно смотрел то на Яковлева, то на Заславского, потом сказал:

— Вы не имеете права забрать царскую семью без нашей охраны.

— Именно об этом я и хотел поговорить с вами, — сказал Яковлев. — Для сопровождения мне нужно двадцать человек из вашего отряда. Я уже предупредил об этом Кобылинского. Подготовьте их и чтобы завтра в четыре утра они были у губернаторского дома.

— Почему только двадцать? — спросил Матвеев.

— Я увожу лишь царя и царицу. Остальные остаются с больным Алексеем. Через две недели я вернусь за ними. Вашему отряду надлежит охранять их с той же тщательностью, с какой вы делали это до сих пор. Больше нет вопросов?

Матвеев пожал плечами. Яковлев уже намеревался подняться к себе на второй этаж, как в комнату влетел запыхавшийся Авдеев. Не заметив Яковлева, он, почти крича, обратился к Заславскому:

— Вы знаете, что Яковлев завтра увозит царя?

Заславский сверкнул глазами, а Яковлев громко рассмеялся.

— Однако конспирация у вас в Тобольске налажена самым отменным образом, — сказал он, не скрывая ехидства. — Не успели в этом доме чихнуть, а уже всему городу известно кто это сделал.

Авдеев испуганно заморгал, а Яковлев, не торопясь, поднялся в свою комнату собирать вещи. Перед тем, как лечь спать, еще раз перебрал в памяти все свои распоряжения и ту информацию, которая касалась завтрашней поездки. Повозки были наняты, с каждым кучером переговорил он сам, охранять кавалькаду будут Гузаков со своими двадцатью кавалеристами и солдаты отряда особого назначения, которых определили Кобылинский с Матвеевым.

Кобылинский целый день не отходил от Яковлева, пытаясь узнать, зачем везут в Москву Николая II. Яковлев и сам точно не знал этого. В вероятность суда он уже не верил. Да и в чем обвинять бывшего царя? В том, что отказался от власти? Или в том, что принял ее на себя после смерти отца? Но, видя, как переживает Кобылинский, сказал ему, стараясь придать голосу как можно больше искренности:

— Я думаю, Евгений Степанович, что и для Государя, и для его семьи это наилучший вариант из всех возможных. Вы же видите, что происходит в Тобольске. Сюда постоянно прибывают какие-то отряды для того, чтобы взять под свою охрану царскую семью. Вы понимаете, что это означает? Кроме того, город наводнен дезертирами и многими другими подозрительными личностями. Охранять семью становится все труднее. Тем более, что ваш отряд тоже начал разлагаться.

— Вы заметили это? — перебив его, спросил Кобылинский.

— Кто же этого не заметит, — сказал Яковлев. — Роль Матвеева очевидна всем, и я не думаю, что вы слишком полагаетесь на него. Чем дольше будет оставаться семья в Тобольске, тем меньше гарантий ее безопасности. В Москве таких гарантий значительно больше. Правда, я слышал, что Ленин хочет устроить общественный суд над Николаем II. Обвинителем на нем собирается выступить Троцкий. О других членах семьи ни Ленин, ни Свердлов не говорили ни слова. Судить их не за что. Уверен, что им ничто не угрожает.

— Вы можете дать честное слово, что все обстоит так, как вы говорите? — спросил слегка побледневший Кобылинский.