Альпийская рапсодия - [25]

Эми решила, что на следующий день они поедут в Инсбрук. Они выехали утренним поездом, захватив с собой корзиночку с ленчем, которым пансион снабжал своих постояльцев, когда они уезжали на целый день.

Железная дорога была проложена прямо по горному склону; справа — узкое, заросшее лесом ущелье, слева — шоссе, которое вело к перевалу Бреннер. Дорога часто скрывалась в туннелях, и только иногда за окном мелькали скалистые горы, по которым бежали ручьи, превращаясь в небольшие водопады. В одном месте железнодорожные пути были проложены по мосту над ущельем, а за ним начинался спуск в долину реки Инн.

— Наверное, те, кто постоянно живет в этих местах, постепенно перестают замечать красоту этих гор, — сказала Эми, глядя в окно.

— Разве не то же самое происходит со многими привычными вещами? — заметила Ивлин. — Но все равно тирольцы любят свои горы.

Она сразу подумала о Максе, как это часто случалось в последнее время. Был ли он тирольцем? Он говорил о Вене, где, вероятно, находится его дом, но венцы, как ей казалось, были совсем другими. Веселые, беспечные люди, они связывались в ее представлении с вальсами Штрауса и гусарами из оперетт. Но, может быть, теперь все изменилось. Они с Максом танцевали именно вальс Штрауса, когда она назвала его Гарри. Поистине опереточная ситуация, подумала Ивлин. Интересно, любит ли Макс музыку Штрауса? Это было бы гораздо лучше, чем увлечение поп-музыкой, которую Ивлин презирала.

— Не думаю, — вслух произнесла она, — чтобы Макс интересовался музыкой.

— Что? Почему ты так считаешь? — удивленно спросила Эми.

— Я просто размышляю.

Эми хотела что-то сказать, но промолчала.

Поезд уже миновал пригороды Инсбрука и после короткой остановки на «Вестернбанхоф» прибыл на центральный вокзал.

Эми неплохо знала город и сразу повела племянницу в старую его часть, которая, по ее мнению, была наиболее интересной. Сначала они вышли на улицу Марии-Тересии, самую известную улицу Инсбрука, с колонной Св. Анны на фоне покрытых снегом горных склонов. Узкая улочка привела их на залитую солнцем площадь, окруженную каменной аркадой, главной достопримечательностью которой была знаменитая «Золотая крыша». Она закрывала собой балкон на втором этаже старинного дома, но сейчас выглядела довольно потускневшей. Все дома на площади были старой постройки, со множеством цветов и ставнями на окнах. В глубине находился прекрасный образец архитектуры рококо — «Хайблинг-Хаус» — с четырьмя рядами окон, увитых лавровыми листьями из розового мрамора. Полюбовавшись шедеврами архитектуры, Эми повела Ивлин на Домскую площадь, вымощенную булыжником и очень уютную. Она поднялась по ступеням церкви, чья двуглавая башня была увенчана медными «луковками», и открыла дверь, пропуская племянницу внутрь.

У Ивлин захватило дух перед сияющим великолепием алтаря, открывшегося ее взору. Казалось, что золото льется от сводов до самого пола. Позднее при внимательном рассмотрении стал виден избыток позолоты, но первое впечатление заставляло вспомнить об Эльдорадо.

Они побывали во многих церквах, в том числе и в «Хофкирхе», где весь центральный неф занимала величественная гробница императора Максимилиана. По обеим сторонам ее возвышались массивные фигуры его предполагаемых предков. Среди них была скульптура английского короля Артура в боевых доспехах.

Устав от обзора достопримечательностей, Эми предложила посетить магазины, а потом посмотреть дворец бывших герцогов Тирольских. Его золотисто-желтый фасад окаймляли искусно постриженные деревья. Рядом находился фонтан Леопольда, в центре которого скульптор изобразил вставшего на дыбы коня, а по углам бассейна — неизменных нимф. Скамейки у фонтана выглядели весьма привлекательно, но Эми выбрала парк напротив, где можно было уединиться и спокойно съесть привезенный с собой ленч.

Парк был очень хорош. Вдали за деревьями виднелись горы. Их серые очертания наводили на мысль о грозовых тучах, и Ивлин невольно подумала, что может собраться дождь. Но небо было безоблачным, и яркое солнце освещало деревья и цветы.

Покончив с едой, Эми погрузилась в книгу по вязанию, которую она купила, а Ивлин от нечего делать стала разглядывать прохожих. Зеленая изгородь отделяла их от ближайшей дорожки, которая появлялась из-за деревьев и исчезала за клумбами. Со скамейки в тени деревьев Ивлин был хорошо виден ярко освещенный участок тропинки и гуляющие там люди.

Вдруг девушка напряглась, а ее глаза стали неотступно следить за парой, появившейся на тропинке. Мужчину она узнала сразу же; его было невозможно не узнать, хотя он был в сером костюме, который она никогда на нем не видела. Под руку с ним шла миниатюрная девушка; ее золотистая головка едва доставала ему до плеча. На ней было воздушное голубое платье и босоножки того же цвета, но она была слишком далеко от Ивлин, чтобы та смогла разглядеть ее черты. Однако девушка показалась ей молодой и хорошенькой.

Хотя Макс дал Ивлин понять, что в его жизни есть женщина, до сих пор эта незнакомка оставалась для нее чем-то абстрактным. Увидеть ее воочию, когда у Ивлин уже начали пробуждаться какие-то чувства к Максу, было равносильно холодному душу.