Алмазный венец севера - [3]

Шрифт
Интервал

Так вот, крутил Ларка меж пальцев медяху, всё прикидывал и присматривался. Оно ведь как — хороший кузнец металл должен чувствовать. Не просто любить за то, что покорно под молотом сплющивается да в форму льётся. Не за то уважать, что работа деньгу и почёт приносит. Даже не приказывать, а именно чувствовать.

На губах ещё цвёл жарким ароматом тайком подаренный молодой вдовушкой поцелуй, кузнец с лёгкой улыбкой и светлым от того настроением насвистывал что-то да всё никак не выпускал из рук изученный уже до каждой трещинки и вон того скраю пузырька внутри медяхи. А потом, задумавшись о чём-то несбыточном, вдруг обмер весь. Медь словно тесто заструилась, мягко потекла меж сильных пальцев. Пришлось обойтись помягче, поласковее — в точности как с девицей, право.

И долго ещё похолодевший от этого незабываемого ощущения Ларка боялся опустить глаза к странно тёплой меди в своих руках. А когда всё же решился, не скоро на его строго сжатые губы выплыла несмелая улыбка — колоколец вышел всего один. Но, настолько красивый и занятный, что на него приятно было даже просто посмотреть. Формы диковинной да с узорчатым краем, где меж гор и лесов бегали звери диковинные.

Неужто лесные или горные духи надоумили или одарили умением? Старый подземный ворчун из дальней копанки, который прочими духами признавался самым знающим, долго присматривался в лунном свете, как парнишка перед ним с медью опять баловал. И лишь потом вдруг перестал хмурить бестелесные брови да неожиданно поклонился.

И с тех пор духи земли признавали Ларку если не за равного, то за своего уж точно. Спасибо богам, у того хватило ума нос по сему поводу не задирать. И даже не хвастать под хмельком в корчме, как не преминул бы сделать любой другой. Лишь старосте поведал, а вместе с ним в полночь и их милости барону продемонстрировал умения свои.

Надо признать, оба почтенных мужчины поначалу изумились до крайности. Одно дело про таких кузнецов былины слушать, не задумываясь — байки то или же вовсе побрехеньки. А другое дело вот так, прямо своими очами увидать этакое неизъяснимое диво. Ларка и раньше с работой управлялся ловко да ладно, а теперь и вовсе стал творить мало не чудеса. Фигурку крылатой богини с мечом, что он сделал в подарок старой мельничихе, всяк почитал за счастье оглядеть да потрогать. Но повелел барон о том даре молчать как о страшной тайне — ведь зависть и злоба людская пределов не ведают…

Дух земли проворно сунулся к мешкам и чуть ли не вынюхал каждую чёрно-серую веточку.

— Хороший — не пережжённый, но и не сырой, — наконец кивнул он. Хоть и не было нужды проверять, уж Ларка дрянь какую никогда не приносил и не делал — но и другим подобного небрежения не прощал.

— Сам, лично собирал по веточке, — молодой кузнец продемонстрировал сточенный едва не наполовину серебряный нож на поясе. — И к самому Майку-углежогу отнёс работу, вместе с пузырём зелья, что в кабаке гонят. Он лучший мастер в округе.

Дух меленько закивал, а потом на пробу выудил из мешка обугленную веточку и принялся вдумчиво, с хрустом жевать. Как он, бестелесный, то проделывал, Ларка всегда удивлялся — но с расспросами не приставал. Захотят, скажут — не захотят, значит и спрашивать не след.

Дух улыбнулся, и ловко высыпал оба мешка в узкую расселину меж валунов. Прибывшие за лакомством двое его сыновей приветливо помахали молодому кузнецу, а потом проворно утянули звонко постанывающие угольные палочки в свои подземные кладовые. А папаня их дожевал, вытер о себя дрожащие маревом лапки, и наконец добыл под свет полуденного солнца плату — два горящих на солнце бруска самородной меди. Чистой, без примесей — с такой работать одно удовольствие. Но потом, подумав, добавил вполовину меньший слиток туманно блеснувшего серебра.

— Бери-бери, для тебя не жалко, — дух улыбнулся при виде обеспокоенно оглядевшегося Ларки — не приведи боги кто приметит такое богатство. Правда, затем не спешил уходить в прохладную сырую темноту обжитых недр. Выспрашивал новости, качал лохматой головой над удивительными известиями. Кузнец даже подивился словоохотливости и интересу к верхним делам обычно замкнутого знакомца. Но виду не подал — как положил себе вежливо и ровно общаться с подземным народцем, так непременно правила сего и придерживался.

За то, наверное, и уважали, что с колдовством да лопатой к ним не лез…

— Зажди, побудь ещё, — дух пошарил под замшелым валуном и вытащил хороший кусок зелёной руды.

Взяв его в руки, Ларка ахнул — малахит! Чистейший, безо всякой трещинки или порчи! Богатство даже в здешних местах немалое, а уж в других краях камень этот и вовсе по достоинству уважали…

— Зимой ты ездил в Каменный Кряж за белым мрамором? — поинтересовался дух и улыбнулся. — Приходил недавно оттуда в гости братец мой, добрым словом тебя вспомнил.

Ларка осторожно кивнул, всё ещё недоверчиво разглядывая этакое диво в своих руках. Хоть и не каменотёс он и не совсем ювелир — но как стал зимой снег и наладился санный путь, барон в числе прочих послал за мрамором и его.

— Края дальние посмотришь да себя немного покажешь, — что-то такое слышалось ещё за словами старого вельможи, но Ларка тогда загадку не разгадал. А теперь только и выяснилось, что проверял его старый барон — без колдовства ли он владел даром своим?


Еще от автора Larka
Волки

2005–2007 Бывшие "Волки Хайленда", начерно закончено. Неистовой энергии песен обкуренных Led Zeppelin — спасибо!


Рекомендуем почитать
Танг

Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.


Порочный Избранник

На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?


Натрезим 2

Вторая книга о попаданце в натрезима.


Проклятие принцессы

Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?


Следы на воде

Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.


Посредник. Противостояние

После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.