Алмазные псы - [237]

– Тут дело личное, – ответила Ирравель.

Гнездостроитель завис в столбе микрогравитации в метре над полом. Когда-то эти дышащие кислородом членистоногие сумели развиться настолько, что научились совершать межзвездные перелеты. Теперь они уже не обладали разумом, но их поддерживали самообновляющиеся машины. Гнездостроители мигрировали из системы в систему и создавали причудливые объемные конструкции из чистого алмаза. Время от времени очередная стая этих существ прилетала и занимала выстроенные гнезда. Со стороны все выглядело так, будто они действуют совершенно бесцельно, но вот уже десятки тысяч лет в их телах селились представители другого вида – маленькие и весьма разумные слизняки. В теплых влажных изгибах прихотливо закрученной раковины гнездостроителя иногда обитала целая колония – до дюжины слизняков. Они давно научились управлять своими носителями и обслуживающими их машинами.

Сейчас Ирравель внимательно изучала такого слизняка, показавшегося из ракушки.

Это было многоклеточное беспозвоночное размером не больше ее кулака – комок мягкой голубой протоплазмы, который при необходимости отращивал щупальца. С одного края внутри сгустка темнело некое биполярное образование – возможно, центральная нервная система, но такая маленькая, что было совершенно непонятно, как это создание умудряется быть разумным. Ирравель не заметила никаких видимых органов коммуникации, но от слизняка вглубь раковины уходил пульсирующий синий жгутик. И слизняк разговаривал с помощью гнездостроителя, заставляя того трещать хитиновыми челюстями и издавать некое подобие человеческой речи. Висящий в воздухе кристалл, подсоединенный к лексической базе станции, довершал дело, и в итоге Ирравель слышала спокойный женский голос.

– Дело личное? Вендетта? Значит, это правда. – Челюсти щелкнули, что, по всей видимости, символизировало у этого вида смех. – Ты действительно та, за кого мы тебя принимаем.

– Ребята, она же вам говорила, что ее Ирравель зовут, – встряла Мирская.

Она потягивала черный кофе из стакана, осторожно сжимая его рукой экзоскелета. Мирская надевала экзоскелет всякий раз, когда нужно было передвигаться при большой силе тяжести.

– Среди вас, хордовых, это имя теперь частенько встречается, – напомнил слизняк. – Но ты, Ирравель, действительно подходишь под описание.

Рядом с ними располагалось огромное панорамное окно, из которого открывался вид на висевшие в пятидесяти километрах под станцией мощные бурлящие эфрские облачные слои. Темнело, и грозовики готовились к представлению. На глазах у Ирравели в облака опустились два сеятеля – роботизированные суда, скрепленные едва видимой ниточкой. Они разместят свою ниточку так, что та соединит два облачных слоя с разным статическим потенциалом, потом вернутся на Грозовую станцию, а ниточка, пульсирующая по всей своей длине, останется на месте. Вокруг нее в радиусе сотни километров сеятели аккуратно разместят другие такие же. Пока ниточки остаются электроизолированными, но по команде грозовика каждая мгновенно сделается проводящей, и в результате вспыхнут огромные, точно скоординированные молнии.

– Я никогда не хотела становиться легендой, – сказала Ирравель. – Или, если уж на то пошло, мифом.

– Да, Веда, про тебя рассказывают столько историй, что проще поверить, что тебя никогда и не было вовсе.

– Почему же ты думаешь иначе?

– Потому что около года назад здесь побывало другое хордовое, вполне вероятно Маркарян. – Раковина гнездостроителя замерцала, и на ней ненадолго появилось изображение космического корабля.

– Вы продали ему оружие?

– Зачем же так сразу выдавать информацию? – Челюсти снова щелкнули. – Сначала ты должна ответить на наш вопрос.

За окном горизонт осветили первые вспышки сегодняшнего представления, будто прозвучали вступительные аккорды симфонии. Кольца Эфры отразили эти вспышки, и словно призрачные лезвия на мгновение разрубили небо.

– Что вы хотите знать?

– Кроме нас, слизней, в этой части Галактики весьма мало разумных культур, чьи представители способны перемещаться между звездами. Во время войны против разумных видов нам удалось спрятаться от ингибиторов, укрывшись среди безмозглых гнездостроителей.

Ирравель кивнула. Слизняки принадлежали к тем немногочисленным известным человечеству разумным видам, которые хотя бы признавали существование жутких ингибиторов. Как и люди, слизняки сражались с этими зловещими призраками, причем не без успеха.

– Благодаря оружию, которое ты хочешь получить, мы смогли одержать победу, но цена для нашего филума оказалась огромной. Теперь мы начеку и хотим предвидеть новые угрозы.

– Не понимаю, к чему ты ведешь.

– До нас доходят разные слухи. А раз уж ты прибыла оттуда, откуда эти слухи и распространяются – из звездного скопления вокруг родного для вашего филума светила, – мы подумали, что ты можешь обладать ценной для нас информацией.

Ирравель переглянулась с Мирской. Бывшая пиратка уже давно превратилась в хрупкую иссохшую старушонку с покрытой старческими пятнами головой, но при этом оставалась непревзойденным тактиком. Они настолько хорошо знали друг друга, что Мирская могла подать Ирравели знак едва заметным движением, почти неуловимо изменив выражение испещренного морщинами лица.