Алмазная пыльца - [37]
— Лжешь! Я все проанализировала. Августовский аванс. Ты крутился возле нашего районо. Сначала помог «подбить» ведомости, потом…
— Нет, ты чокнутая, Наташка! Я тебе по-русски тогда объяснил, что хотел забежать к тебе, но ты была занята.
— И сослался на нашего главбуха. Она ведь это тебе сказала? А главбух и в глаза в тот день тебя не видела.
— Ну Наталочка! Ну, ты даешь… — Женька растерялся. Такой развязки он не ожидал. А Наташа вдруг обняла его и горячо зашептала:
— Женя, миленький, пойди в милицию и все расскажи. Пожалуйста, пойди, пожалуйста. Я уверена, что грабил не ты. Пожалуйста…
Он грубо сбросил ее руки со своих плеч:
— Да ты что, ошалела? Внушила себе всякую ересь!
— Ну, что ж, Женя! Меня пригласили в уголовный розыск на послезавтра к девяти утра. В твоем распоряжении один день. Думай. Я буду ждать твоего звонка до восьми вечера.
Допрос вел Виктор Ильич.
— Артист сразу сказал, что Измайлову нам убить?
— Нет! Он такого не говорил вообще… Я бы…
— Согласились бы, Виленский. На все бы согласились…
Женька закрыл лицо руками.
— Что вам сказал Артист?
— Чтоб я Наталку пока что уговорил молчать. А седьмого… да, утром седьмого сказал, чтобы я позвал Наталочку…
— Измайлову, — бросил Сайко.
— Измайлову на край города.
— На конечную остановку маршрута № 5?
— Да. Там, дескать, встретимся все вместе и попробуем уговорить молчать. А если не согласится — то отдадим те деньги, если пообещает все взять на себя… и на меня. Меня, мол, отец выручит…
— И ты в это поверил? — перебил Сайко.
Виктор Ильич постучал по столу:
— Не перебивайте, лейтенант. Скорее всего, так и было: Артист хорошо изучил Виленского. Нельзя было настораживать Измайлову — а такой трус непременно бы себя выдал. Продолжайте, Виленский.
— Разговаривали мы в машине…
— Мы?
— Я забрал, как договорились, Артиста и поехал в Терново. Наталка приехала около десяти. В машине Артист сказал, что отдаст деньги, если она обещает никого не выдавать. Ната… Измайлова согласилась. Тогда Артист приказал ехать в лес — к тайнику…
— И она решила с вами ехать в лес?
— Да.
— А ты все еще ничего не понимал?
Женька с трудом сглотнул и покачал головой.
— Она действительно решилась ехать, — повторил Нетребо, — или вы ее заставили?
— Ну как заставили? — пожал плечами Женька. — Артист ей так связно сказал, что и я поверил…
Сайко грохнул пудовым кулаком по столешнице и, вскочив из-за стола, несколько раз пробежал по кабинету. Виленский смотрел на него со страхом, а Виктор Ильич, смяв папиросу, бросил:
— Не горячитесь, лейтенант.
Нетребо выждал несколько секунд. Евгений молчал. И капитан продолжил, сменив тон:
— Ладно, мальчик-пальчик, это теперь не имеет принципиального значения. Знал ты заранее или догадался только потом — не важно. А вот как ты помогал убить Измайлову — важно. Держал?
— Нет! Клянусь! Я даже не прикоснулся! Я даже не видел!
— Врешь, — спокойно бросил Сайко.
— Не вру! Было темно. Артист отвел На… Измайлову в сторону — показать место, где зарыты деньги. И там… А я оставался возле машины.
— Все время? — спросил Иван.
— Да. Я ничего…
— И когда Артист пытался ее изнасиловать, а она кричала, звала вас на помощь? И когда она боролась, расцарапала ему лицо? И когда он ударил ее ножом? Или это вы били — чтобы не мучилась?
— Нет… Мишка. Я не отходил от машины…
— Уши-то хоть закрывал, чтобы не слышать? — опять сорвался Сайко.
Виктор Ильич бросил выразительный взгляд на лейтенанта и повернулся к Виленскому:
— Чья была идея — навести подозрения на Бориса Рядно?
— Артиста. Он хотел с ним за что-то поквитаться.
Сайко не стал разводить церемонии:
— Будь так, убил Артист. В это можно поверить. Но что он все так сразу придумал «петли» и про Рядно и про Зленко — не поверю. Другая голова нужна. Как минимум — твоя.
На этот раз Виктор Ильич поддержал Сайко:
— Лейтенант прав. Лучше вы сами расскажите, какими идеями и в каких делах вы помогали Артисту. Так нам легче будет понять, у кого какая роль… И чего можно ожидать от Мага.
При упоминании этой клички Виленский не дрогнул, ничего не промелькнуло в его глазах. Все также — пустота, страх, растерянность. Видимо, находился от Мага далеко по цепочке.
— Что я должен еще сказать?
— Подробно: как руку отрезали, как драгоценности подбросили пьяному Борису Рядно, как смастерили алиби… Как маникюрной пилочкой чужую кровь под ногти мертвой заталкивали…
— Вы и это знаете? — только и спросил Женя.
— Знаем. Так что лучше — точно и подробно. Никто уже не поможет…
Виленский попросил сигарету. Нетребо перегнулся через стол, протянул пачку — и со смешанным чувством жалости и отвращения еще раз посмотрел на смазливое пустое лицо. И сказал:
— Ваш отец…
— Отец! Он… он не захочет мне помогать. Я предал его…
— Ваш отец, прокурор города Аркадий Игнатьевич Виленский, скончался сегодня ночью. Инфаркт.
В половине восьмого конвойный ввел Мишку Артиста. Помятое лицо. Густой запах перегара.
— Фамилия, имя и отчество? — начал Нетребо.
— Паспорт у вас. Глядите, — огрызнулся Мишка.
— По паспорту вы Князев. Ваша настоящая фамилия?
— А разве в паспорте липу пишут?
Виктор Ильич повернулся к Сайко и попросил пригласить свидетеля. Иван вышел и вернулся с Борисом Рядно.
Волна, поднятая контрпродуктивной и демонической личностью господина Ельцина, не останавливалась и не затухала. Она уже не была такой явственной, как осенью 1993 года, окропленная не золотом и багрянцем листопада, а кровью россиян, но по-прежнему разрушительной, антигосударственной и антинародной. Ее отрицательная энергия, как ржавчина, как агрессивная кислота, несмотря на то, что стала менее заметной, продолжала подтачивать и разрушать институты государственности, порядка, закона, и самое главное — разъедать души людей.
1959 год. Убийство полицейского всколыхнуло городок на восточном побережье США. Супруга жертвы давно исчезла, единственная дочь отбилась от рук, а коллеги не скрывают своей неприязни. Для внутреннего расследования из Бостона приезжают детектив Стивен Бойд и его пожилой помощник Уилкинс. Чтобы напасть на след убийцы, придется напрячь все силы – слишком много скелетов спрятано в шкафах жителей Саннивейла.
Самое странное дело Бифа: ведь все вокруг уверены, что на сей раз он, постаревший, вышедший в отставку и занявшийся частным сыском, потерпел фиаско — не смог доказать невиновность миллионера Стюарта Феррерса, обвиненного в убийстве семейного доктора, а потом и казненного за это преступление по приговору суда. Но лишь самому отставному сержанту и его лучшему другу Таунсенду известно, какие причины побудили Бифа молчать о том, что в действительности ему все же удалось раскрыть дело…
У сержанта Логана Макрэя дел невпроворот. В ходе расследования в лесу найдено тело. Следственная группа направляется на место преступления под контролем бывшего босса Логана, детектива Стил. И, как обычно, она хочет, чтобы всю пыльную работу сделали за нее, но это будет нелегко. Интриги в полиции и передел сфер влияния в криминальном мире – это настоящая война. Логан попал в самый эпицентр этой войны за темную землю, нравится ему это или нет.
![Расследования Берковича 8 [сборник]](/storage/book-covers/c5/c540bbc7751f474728a1312d5e27980adfb0871c.jpg)
Сборник отличных, остросюжетных и действительно интересных рассказов, публиковавшихся в разные годы в периодической печати Израиля. Все эти произведения вышли из-под пера признанного мастера, известного в России преимущественно в жанре фантастики. Однако П. Амнуэль немало сделал и на ниве детектива. В течение четырех лет в газете «Вести-Иерусалим» печатался цикл детективных рассказов «Расследования Бориса Берковича», число которых выросло до 200.
Русский беллетрист Александр Андреевич Шкляревский (1837–1883) принадлежал, по словам В. В. Крестовского, «к тому рабочему классу журнальной литературы, который смело, по всей справедливости, можно окрестить именем литературных каторжников». Всю жизнь Шкляревский вынужден был бороться с нищетой. Он более десяти лет учительствовал, одновременно публикуя статьи в различных газетах и журналах. Человек щедро одаренный талантом, он не достиг ни материальных выгод, ни литературного признания, хотя именно он вправе называться «отцом русского детектива».
В сборник «Провинциальные детективы» вошли три остросюжетные произведения, в которых исследуются различные сферы нашей бурной, противоречивой жизни. Авторов интересует не только традиционный для популярного жанра вопрос: «Кто стрелял?» Они стремятся проникнуть в глубины человеческих взаимоотношений, раскрыть тайные пружины, своеобразную, сугубо «провинциальную» подоплеку преступлений. Ю. Иваниченко «Мертвые молчат»; А. Царинский «Алмазная пыльца»; Е. Филимонов «Муравьиный лев».