Алмаз темной крови. Танцующая судьба - [3]
Как назло, перед самым уходом из общей резиденции Вольных, куда стекались все новости и откуда все важные вести отправлялись в столицу, он наткнулся на прилипалу Герана и не успел притвориться старым, замшелым пнем; грубить же другу не хотелось — в результате пришлось тащиться вместе с ним па это нелепое празднество. Немало повеселило его и прочитанное по дороге письмо от матери, вновь умоляющей его памятью отца вернуться домой, признать оскорбление — досадным недоразумением и занять достойное лорда Лотломиэль место при дворе Четырех Королей; в конце письма матушка с рвением, достойным подкупленной свахи, перечисляла достоинства его невесты Нианы… Хэлдар не нуждался в напоминаниях, он очень хорошо помнил Ниану — высокую, божественно сложенную, с длинными волосами цвета воронова крыла, синеглазую и грациозную, и безразличную ко всему на свете, кроме своего достоинства и фамильных драгоценностей. Да еще это давешнее купание в ледяной воде Быстрицы…
Именно оно, и ничто другое. А все остальное не имеет ни малейшего значения, сказал Хэлдару внутренний голос. На самом деле тебя беспокоят мысли о той негоднице; и важно даже не то, что они… чересчур… их попросту не должно было быть, не так ли? Эльф думает о человеческой девушке? Рыбки в облачках порхают, гном весь трактир пивом за свой счет угостил… И при всем том они есть, эти мысли. И прогнать их тебе не под силу. Даже не пытайся.
Хэлдар резко встал, распахнул окно — пусть комната проветривается, и, заперев за собой дверь, направился по коридору к лестнице, ведущей вниз, в пиршественный зал. Нa последних ступенях он задержался, поскольку впереди него, в полутемном холле кто-то разговаривал.
— Ты все сделал, как я велела? Смотри у меня, недоумок, если перепутал стол… — такой переливчатый, серебристый выговор мог быть только у эльфийки.
— Не извольте сумлеваться, госпожа, все сработано в чистом виде. Так как насчет денюжек? — второй голос был хриплый и гнусавый, как у пьяного конюха.
— На, получи. И проваливай.
Две фигуры разошлись: одна — стройная, изящная — в ярко освещенный зал, вторая — приземистая, угловатая — в темный боковой коридорчик, и Хэлдар, недоумевая, какой же стол так заинтересовал красавицу Ливайну, неслышно прошел вслед за ней.
В пиршественный зал он вошел одним из последних; почти все гости уже расселись за столами, расставленными полукругом вдоль невысокого помоста, на котором должны были выступать приглашенные артисты, о которых Хэлдару уже приходилось немало слышать. Дети Лимпэнг-Танга были самой необычной труппой во всем обитаемом мире. Начать хотя бы с того, что они никому не принадлежали. Не было у них хозяина, который набивал бы свою мошну, богатея их трудами; своего главу, призванного от имени труппы вести переговоры и заключать контракты, они выбирали сами, открыто и честно. Стать членом этого актерского братства мог стать только очень талантливый, незаурядный артист; любой из Детей Лимпэнг-Танга мог заменить собою целый цирк или театр, мастерски владея несколькими видами искусств и имея свой неповторимый номер, который более никто не мог исполнить. Летом они колесили по королевствам и княжествам обитаемого мира, останавливаясь на ярмарках или в замках(случалось, что бароны и герцоги серьезно ссорились, выясняя, чья очередь принимать артистов у себя дома), а ни зиму оседали в каком-нибудь большом городе, арендуя здание театра или цирка.
И один раз в году, перед тем как начать повое странствие по градам и весям, артисты отправлялись в паломничество к храму своего легкого и веселого божества — Лимпэнг-Танга. Они недаром называли себя его детьми: всех их судьба приводила однажды на широкие белые ступени, ведущие в святилище тихо смеющегося бога, и всех их он отметил особой милостью, призвав в свою труппу. Актеры везли Лимпэнг-Тангу цветы, благовония и свои новые номера, чтобы порадовать его взор и развеселить сердце. Они любили своего бога, хотя и знали, что в горькие дни помощи от него ждать бесполезно, ибо над темными силами он не властен; да и может ли кто-нибудь, кроме людей, справиться с горем и болью?! Но Лимпэнг-Танг разворачивал крылья вдохновения за их спинами, давал им радость творить — на радость… он выходил к своим детям — вечно юный, рассыпающий смех бубенчиков, вплетенных в несчитанные косички — и плясал вместе с ними, и его узкие босые ноги не оставляли следов на высокой траве… И в такт его божественному дыханию вздрагивали, позвякивали серебряные колокольчики, которые он собственноручно вдевал каждому из своих артистов в левое ухо.
За центральным столом сидел хозяин замка, старый Черный Лис Гэлвин — невысокий сухопарый старик; на его загорелом морщинистом лице выделялись молодые, веселые глаза, словно бросающие вызов белоснежным сединам; на темно-зеленом камзоле тускло поблескивала баронская цепь черного золота — других драгоценностей Гэлвин не признавал. По левую руку от барона сидели две хорошенькие близняшки — его племянницы, по правую — его лучший друг и ближайший сосед, известный на все королевство врач и ученый Альвиц. За отдельными столами, уставленными внушительного вида утварью, сидели велигоры, разодетые ради торжественного случая в парадные меховые безрукавки: их длинные, обычно всклокоченные волосы были заплетены в множество косичек, каждая из которых заканчивалась деревянной бусиной; резные жезлы покоились у них на коленях. Рядом расположилась делегация цвергов, в серых, коричневых и серебристых одеждах, у каждого оба запястья были украшены массивными браслетами из металла клана; их прославленные усы, кое у кого спускавшиеся до середины груди, были щедро умащены благовониями. За другими столами сидели какие-то люди; эльфы расположились справа от баронского стою.
«Клетки вообще не имеют привычки исчезать, их можно только сломать… Причем изнутри это сделать легче, — уверенно сказал Гарм».Что ожидает мир, если единственные оставшиеся из прежних богов — братья-близнецы, один из которых отказался от участия во всех делах этого мира, кроме увеселений, а второй одержим желанием выйти за его пределы, даже если это грозит гибелью всему живому? Что ожидает мир, если те, кого считали воплощенным достоинством и честью, убивают подло и хладнокровно? И что происходит там, где погибает Мастер — Истинный Дракон, строитель Врат-Между-Мирами? Вопросы, вопросы…
Три книги — «Танцующая судьба», «Песни Драконов», «Дудочки Судного Дня» — предлагают читателю стать свидетелем одной из великих игр, которыми творятся судьбы мира.Третья, заключительная книга трилогии, позволяет заглянуть в будущее Обитаемого Мира, покинутого богами-близнецами на волю одного из малозаметных прежде божков. Который, ни много ни мало, решает исполнить пророчество и сделаться единовластным хозяином мира. Войны, навсегда изменившие облик и Обитаемого Мира, и его населяющих его рас, уже в прошлом, но установившееся равновесие слишком зыбко.
«Он – трубадур… по странной случайности оказавшийся королем. – Следом за Слуа вошла Огневица, держа в руке пару плетей, свитых из жил дракона – только их удары и могли сдерживать свирепость Изымателей. – Или король, ставший трубадуром. Но – что так, что эдак – сначала трубадур. А все остальное…»Это история гениального певца и поэта. Все, что происходило с ним и проходило мимо него, - войны, пожары, любовь и ненависть, милосердие и зависть, - все было только декорациями театра, на подмостках которого он служил своей госпоже Поэзии.
«Видите ли, люди грешны от рождения, тут уж ничего не попишешь, хотя именно первородный грех и определяет человеческую природу, так что особо жалеть о нем, наверное, и не стоит. Вдобавок к этому, в каждой душе запечатлены — или запечатаны, это уж как вам угодно, — семь смертных грехов, или — мне так больше нравится — семь грехов Смертных. В моей власти снять печать с одного из них»Такой вот неслабый персонаж. Ежели кого интересуют подробности его прежней жизни, рекомендую обратиться к «Хроникам» Жана Фруассара, источник достоверный и нелживый.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.