Алмаз - камень хрупкий - [9]

Этот беспрецедентный в истории международных отношений случай, это кровавое злодеяние произошло 30 января 1829 года (12 февраля по новому стилю).

Неотложные дела, связанные с недополученной Россией контрибуцией, урегулированием вопроса о пленных и предстоящим вручением посланных из Петербурга царских подарков персидскому шаху и его приближенным, заставили Грибоедова посетить Тегеран. 9 декабря 1828 года посол со всеми своими подчиненными выехал из Тавриза в столицу Персии. Чиновников сопровождал эскорт из пятидесяти казаков. В Тегеране Грибоедов был принят шахом Фатх-Али с полагающимися почестями со всеми восточными церемониями. Все спорные вопросы были благоприятно разрешены. Лишь один из них вызвал некоторое недовольство у шаха. На основании статьи XIII Туркманчайского трактата, "все военнопленные обеих сторон, взятые в продолжение последней войны или прежде, а равно подданные обоих правительств, взаимно попавшие когда-либо в плен, должны быть освобождены и возвращены". На этом настаивал Грибоедов и в конце концов добился согласия шаха. Выполнив свою миссию в Тегеране, Грибоедов мог уже возвратиться в Тавриз, но одно обстоятельство принудило его остаться в Тегеране еще на несколько дней. Он хотел дождаться приезда из Петербурга курьера с царскими подарками, предназначенными шаху и его приближенным. Обоз задержался в пути и прибыл в Тегеран лишь накануне того дня, когда произошли события, потрясшие всякие нормы международных отношений.

В этот же вечер к Грибоедову в русскую миссию явился некий Якуб Маркарьян и рассказал посланнику, что он, армянин из Эривани, был пленен персами в 1804 году, оскоплен ими и насильно обращен в магометанство. В настоящее время он является евнухом при дворе шаха, а также казначеем Фатх-Али и хранителем всех драгоценностей гарема. Поведал он и о том, что в его сундучке, который он принес с собой, хранятся лично ему принадлежащие бриллианты и золотые туманы, накопленные им за время служения у шаха.

Маркарьян сообщил еще, что с ним пришли в чадрах две армянки из гарема Аллаяр-хана, что все они просят у министра российского императора убежища, вывоза их с собой в Тавриз, а затем возвращения на родину. После некоторых колебаний Грибоедов разрешил Якубу Маркарьяну и его спутницам остаться в помещении русского посольства.

Это решение посланника вызвало гнев и негодование Фатх-Али. Шах потребовал возвращения евнуха и наложниц, но Грибоедов категорически отказался выдать взятых им под защиту граждан Российской империи, понимая, что в противном случае их неминуемо ждет смертная казнь.

Так возник серьезный конфликт между русской миссией и шахским двором. Фатх-Али, несомненно, опасался, что умный, ловкий и хитрый Маркарьян, знающий не только все финансовые дела шаха, но и те поселения, куда были вывезены некоторые русские пленные казаки обращенные в мусульманство, мог разгласить "государственные тайны". Для обуздания строптивого посла разгневанные министры шаха обратились к муллам.

Последние объявили в мечетях народу о том, что гяуры [Бранное слово, применяемое мусульманами по отношению к иноверцам] спрятали мусульман в здании посольства и хотят насильственно вывезти их из Персии в Россию с тем, чтобы обратить в православие. Это заявление вызвало у правоверных фанатиков возмущение, и на следующее утро тысячная толпа, вооруженная кинжалами, камнями и огнестрельным оружием, ворвалась во двор русской миссии.

Чтобы еще больше накалить атмосферу, был пущен слух, будто бы евнух казначей украл из кладовых Фатх-Али золото и драгоценности.

В критическую минуту один из чиновников предложил Александру Сергеевичу перейти в находившуюся неподалеку армянскую церковь, куда не посмеют ворваться мусульмане. На это предложение Грибоедов гордо ответил:

— Я — посланник России и прятаться не стану. Обезумевшая толпа фанатиков учинила кровавую расправу не только над Маркарьяном, но и над всеми находившимися в посольстве иноверцами. Случайно удалось спастись лишь помощнику Грибоедова И. С. Мальцеву да двум курьерам. Установлено, что шах санкционировал насильственное изъятие из русского посольства "презренного евнуха", изменившего ему и исламу. Он не возражал и против возможного убийства Маркарьяна. В отношении же Грибоедова Фатх-Али полагал, что толпа не посмеет покушаться на жизнь посланника и его приближенных, что после инцидента во дворе русской миссии Петербург отзовет из Ирана своего дипломата и шах избавится от неугодного ему сановника.

Узнав о поголовной резне в русской миссии, Фатх-Али созвал своих приближенных и стал искать выхода из крайне опасного для Персии положения. Один из министров внес предложение: чтобы умилостивить императора всероссийского, послать "белому царю" дары и среди них знаменитый алмаз "Шах", на котором Фатх-Али увековечил свое имя. Первоначально предполагалось, что подарки в Петербург повезет наследник престола Аббас, но из опасения, что по дороге, ведущей через Кавказ, из мести его могут убить родственники умерщвленного переводчика посольства Шахназарова, решено было отправить с дарами младшего сына Аббаса — принца Хосрева — Мирзу, рожденного не одною из двенадцати жен престолонаследника, а старшей наложницей. Хосрев-Мирза в сопровождении свиты отвез в Петербург подарки и письмо Фатх-Али к самодержцу всероссийскому, начинавшееся словами: "Правительство Наше перед Вашим покрыто пылью стыда, и лишь струя извинения может омыть лицо оного".