Алмаз - [35]

— Я бы узнал ее из тысячи.

— Лично я считаю, что девки в шароварах все на одно лицо, — внезапно хохотнул Амброз. — Змеиное гнездо! Невеста Пиндара — в курятнике султана. С ума сойти!

Похоже, охотника за редкостями история позабавила.

— А тебе не приходило в голову не болтать об этом? Ну да ладно, чего теперь говорить, — вздохнул он.

Джонс приподнялся над подушками.

— Была еще одна причина взять тебя с собой. Теперь я вижу, что не ошибся с выбором спутника. Ты сможешь разузнать все, что надо. Пол говорит, ты здесь неплохо ориентируешься. — Амброз указал на остров.

— Неплохо ориентируюсь? — Керью хрустнул пальцами. — Что вы имеете в виду, сударь?

— О, я прекрасно осведомлен о твоих невинных шалостях, — пропел собеседник. — Не беспокойся, мне нет до этого ровным счетом никакого дела. Целый дом незамужних женщин, предоставленных самим себе… Вот они, плоды торга между еретиками и католиками. — Амброз заговорил вполголоса: — А чего еще можно было ожидать? Сам-то я не держусь за старые порядки. Ты совсем молод, не застал роспуск монастырей, а я помню те времена и не осуждаю старину Генриха. Конечно, будь ты моим слугой, я бы взял кнут и хорошенько тебя выпорол, но, к счастью, твое воспитание — не моя забота. А почему он этим не занимается? — Окунув пальцы в воду за бортом, Джонс задумчиво смотрел на оставляемый ими след.

— Почему не бьет меня кнутом?

— Да у тебя острый язык, как я погляжу, — благодушно улыбнулся коллекционер.

Керью посмотрел на Амброза, а потом снова быстро отвел взгляд. Разговор принял неожиданный оборот, и Джону это совсем не нравилось.

— Слуга, который не прислуживает. Повар, который не готовит. Так похоже на Шута. И это только начало. — Агент Парвиша взглянул на Джона. — Ничуть не лучше, чем запереть толпу женщин в монастыре. Противоречие законам природы. Это про-ти-во-ес-тест-вен-но, — проговорил Джонс, подчеркивая каждый слог, — совершенно противоестественно. Ну хватит, — нетерпеливо продолжил он, — ты что, язык проглотил?

Если до этого Керью и хотел поделиться с Амброзом некоторыми мыслями, то сейчас предпочел бы гореть в аду.

— Не знаю, сударь, полагаю, вы мне объясните. — Джон посмотрел коллекционеру в глаза.

Но Амброз внезапно потерял к нему всякий интерес.

— Что ж, это может подождать. Рано или поздно я все узнаю. — Он сиял тюрбан и задумчиво почесал внушительный нос. — Но факт остается фактом: твой хозяин впал в меланхолию. И наш долг — помочь, пока он не нанес себе еще больший вред.

Тем временем лодка достигла острова. Амброз задумчиво втянул носом воздух.

— Говорят, летом здесь снова будет эпидемия чумы. Боже милостивый, еще бы, в такую жару! Но ты уже уедешь. Или это слухи?

— Отправлюсь домой на первом же торговом корабле.

Это Керью мог и не скрывать.

— Окончательное решение?

Джон ничего не ответил.

— Многое в его жизни сокрыто от тебя, но твой хозяин действительно блуждает в потемках.

ГЛАВА 18

Наконец-то лодка пристала к берегу. Как и договаривались, гостей подвезли не к главным воротом, а со стороны сада, где находилась мастерская суоры Вероники.

Керью думал, что этот причал заброшен, и частенько пользовался им в последние недели, а теперь понял, что именно так, минуя главную часть монастыря, Веронику посещали клиенты. Джон, и раньше видел мастерскую монахини-художницы в самом старом здании конвента. Крышей постройка напоминала амбар, но, войдя внутрь, юноша оказался в прохладной, освещенной отблесками от вод лагуны комнате, стен которой не было видно из-за книжных полок.

К ним подошла хозяйка. В руках женщина держала выпачканную в краске тряпицу — пыталась оттереть от пола пятно. Ее пальцы и подол окрасились в великолепный алый цвет.

— Доброе утро, сестра, надеюсь, вы не порезались, — поздоровался Джонс.

— Нет, просто краска разлилась. Проходите, пожалуйста, — монахиня неловко теребила платье, — синьор Амброз. Я как раз собирала для вас рисунки.

Суора провела гостя в центр комнаты.

Керью уселся недалеко от входа, чтобы наблюдать за художницей. Ну откуда, лениво размышлял он, у сестричек это странное очарование? Молодые или не очень, полненькие или стройные, коротышки или высокие — совершенно не важно. Джон уже позабыл о недавней скуке и отвращении.

Монаркино посмотрел на сестру Веронику, пытаясь представить себе, какая она на самом деле. Амброз считает ее гениальной художницей. А вот Джон не находил привлекательной: под монашеским одеянием не угадаешь возраст; да, тело стройное, но похоже на мешок с костями; лицо приятное, умное, но вытянутое, как лошадиная морда.

Размышления прервала резкая боль в ребрах. Керью поднял взгляд: Амброз сердито тыкал носком туфли в грудь слуги.

— Хватит ворон считать, молодой человек. Мои дела много времени не займут. Проваливай, найди себе занятие подальше отсюда.

— Как скажете, сударь. — Повар медленно встал и чересчур любезно поклонился. — Подождать у лодки?

— Он может погулять в саду, если хочет! — крикнула суора Вероника из мастерской.

Из недр сонного, утомленного жарой монастыря донесся звон колоколов.

— Только если никому не помешает, — нахмурился коллекционер. — Не хочется, чтобы мой слуга, — бросил он многозначительный взгляд на Керью, — совершил что-то непристойное.