Алмас - [11]

Шариф. Значит, украли?

Сюрьма. Нет, не украли.

Алмас. Нет, она не украла. Ох ты моя розочка, Сюрьма! Ты просто взяла тайком и принесла. Да, Сюрьма, так?

Сюрьма. Так. Поставила кувшин под ноги, поднялась на полку и взяла.

А л м а с. А мать не видала?

Сюрьма (качает головой). А мама с папой спали.

А л м а с (другим детям). И вы тайком принесли?

Дети. И мы.

Алмас. Дети, нельзя делать такие вещи. Сейчас же-возьмите обратно.

Сюрьма. Учительница, я устала. Я не могу обратно нести.

Шариф. Ничего. Пусть остается. У них в этом году картошка хорошо уродилась.

Алмас. Нет, нет, Сюрьма, золотко мое, ты моя хорошенькая, отнеси назад.

Дети. Нет, учительница, мы не отнесем, мы устали.

Плачут.

Алмас. Дети, мои прекрасные дети, мои голубчики, слушайте! Тайком от родителей ничего делать нельзя. В ряды становись!

Все становятся.

Пусть каждый возьмет свою вещь в руки.

Все берут.

Тайком от матери на полки лазить нельзя. Повторите хором. Раз!

Дети (хором повторяют). Тайком от матери на полки лазить нельзя.

Алмас. На-ле-во!

Все поворачиваются налево.

Шагом марш!

Все уходят.

Вот они своими чистыми детскими сердцами пришли мне на помощь. Пусть еще пройдет два или три года, и когда они вырастут, тогда вся деревня по-новому будет жить. И засмеется жизнь здоровой, чистой радостью молодости. Кто это говорит, что у меня здесь нет помощи?! Где мой тар? (Берет свой тар).

Керосин в лампе кончился. Свет постепенно гаснет. Комната освещается только лунным светом. Алмас играет бодрую восточную мелодию.

Ш а р и ф. Алмас-ханум, я люблю тебя!

Алмас. Шариф, я вас тоже люблю, как товарища.

Шариф. А я вас люблю как Меххум... Словом, влюбленный... Как душу свою, люблю!

А л м а с. Шариф, ведь у тебя же есть жена.

Шариф. Э! Жена, жена!.. К черту жену! Я тебя больше люблю. Убей меня! Я тебя больше всех звезд, больше луны и больше солнца люблю! Вся жизнь моя - твоя.

Алмас. Шариф, милый, я тебя по-твоему любить не могу. У меня есть жених. И я его люблю, сильно люблю.

Шариф. Нет, Алмас, ты должна быть моей. Я люблю твои прекрасные глаза, твои волнистые золотистые волосы. Ты должна быть моей! (Подходит к окну и вдруг целует ее в плечо).

Алмас (отступая). Шариф!..

Шариф. Алмас, душа моя! Ты!.. Все красивые слова из всех книг выучил для тебя, а сейчас все забыл, черт побери!

Алмас. Шариф, постыдись же!

Шариф. Я из-за тебя со всей деревней поссорился. Жестокая!

Алмас. Шариф!..

Шариф обнимает Алмас. Алмас вырывается из его рук, становится к нему лицом, смотрит на него внимательно и вдруг изо всех сил ударяет его в лицо. Но Шариф, стиснув зубы, бросается на нее и обнимает. Алмас старается вырваться из его рук.

Алмас. Оставь, тебе говорю!

Шариф. Нет. Ты подожди, я... я тебе фактологически и документологически докажу свою любовь!

Алмас. Оставь, тебе говорю! (С силой отталкивает Шарифа. Шариф падает).

Входят Гаджи-Ахмед, Бала-Оглан, Барат и Наз-Ханум. Шариф поправляет платье. Алмас стоит сильно взволнованная. Вошедшие в недоумении многозначительно переглядываются.

Гаджи-Ахмед (обращаясь к Бала-Оглану). А? Бала-Оглан. А?

Шариф смотрит на Барата; уловив его сердитый взгляд, уходит, захлопнув за собой дверь.

Н а з-Х а н у м. Что случилось?

Алмас (возбужденно). Принесли?

Гаджи-Ахмед. Принесли.

Алмас (резко). Давайте.

Гаджи-Ахмед рукой указывает на Барата; при нем, мол, нельзя.

Ничего, можно и при нем.

Гаджи-Ахмед. Здесь две тысячи. Часть внес мулла Субхан. Деньги мечети. Быстро не израсходуешь. Бала-Оглан, а ты все принес?

Бал а-О г л а н. Да, да, да.

Гаджи-Ахмед (указывая на зембиль). А тут немного мелочи.

Алмас. Барат, вот они, почетные старики нашей деревни и предсельсовета, мне за мое молчание платят две тысячи рублей. Хватит или нет? Как ты думаешь?

Молчание.

Барат (растерянно). Не знаю... Тебе лучше знать.

Алмас. Советуй.

Барат. Алмас-ханум, тебе самой лучше видно. Делай так, как ты сама думаешь.

Алмас. Что я думаю? Я думаю -лучше вот так! Так! Так! (Гневным движением бросает деньги в Гаджи-Ахмеда). Вот так!.. Теперь можете идти. Лестница сломана. Смотрите, не упадите.

Гаджи-Ахмед. Не прощаемся еще. Увидимся. (Смущенный, уходит).

А л м а с. Барат, выбрось им и эти вещи.

Б а р а т. Постойте, постойте, возьмите и это. (Хватает деньги, выбрасывает в окно. Слышно, как они падают со звоном). Молодец, Алмас!

А л м а с (после некоторого молчания, с очень усталым и расстроенным видом). Барат, и ты уходи. Я очень устала.

Барат. Алмас-ханум...

Алмас. Уйди, Барат. Увидимся потом, потом...

Барат. Прощай! (Выходит).

Алмас подходит к окну. Прислонившись к раме, некоторое время стоит, освещенная лунным светом. Потом очень устало садится и берет кусок хлеба на окне. Наз-Ханум недовольным взглядом смотрит на нее.

Наз-Ханум. Очень хорошо. Коровье масло выбросила на улицу, а сама теперь сухой хлеб ест. Дурак тот, кто тебя умной считает.

Алмас (с легкой улыбкой глядя на мать). Эх, мама, мама, и ты против меня!

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ

КАРТИНА 4-я

А л м а с перед училищем, окруженная детьми.

Сюрьма. Учительница, почему вы теперь совсем не смеетесь?

Алмас. Нет, моя хорошенькая, моя умненькая, я по-прежнему смеюсь.