Алмас - [9]

Н а з-Х а ну м. Что случилось? Что вы слышали?

Автиль. Ничего такого, матушка, нет. Я из осторожности говорю. Осторожность - украшение героя.

Алмас. Дядя Автиль, ты знаешь что-нибудь? Говори открыто.

Автиль. Знаешь, дочка, люди взбесились, и теперь трудно их остановить. Ни на горы, ни на долину не посмотрят. Люди сырым молоком вскормлены... Зачем пугаться? Я бы посоветовал, если возможно, на некоторое время даже в город уехать. А как все успокоится, опять вернешься.

Алмас. Хорошо, дядя Автиль. Спасибо. Подумаю.

Автиль. Прощай!

Ал мае. Прощай, дядя Автиль!

Автиль уходит, Алмас одевается и хочет идти.

Наз-Ханум. Куда?

Алмас Хочу к Барату. Говорят, он руку вывихнул.

Наз-Ханум. Поздно. Ты в темноте не проберешься. Постой, и я пойду.

В это время открывается дверь. Алмас отступает назад, и в дверях показывается борода Гаджи-Ахмеда.

Алмас (вздрогнув). Кто?

Гаджи-Ахмед. Не бойся. Мы. (Входит в комнату). Бала-Оглан, заходи.

Бала-Оглан заходит.

Ибат не пришел?

Бала-Оглан. Нет.

Наз-Ханум. Я боюсь...

Алмас. Что вам надо?

Гаджи-Ахмед. Пришли навестить. Можно сесть?

Алмас. Можно.

Гаджи-Ахмед. Мы слышали, с продуктами туговато?

Молчание.

Как дела идут?

Алмас. Своим порядком.

Гаджи-Ахмед. Слава богу.

Бала-Оглан. Что хорошо, то хорошо.

Гаджи-Ахмед. На заседание совета не ходила?

Алмас. Я же не член Совета.

Бала-Оглан. Решение президиума, наверное, слышала?

Алмас. Нет, не слышала.

Бала-Оглан. Решение такое: значит, Алмас, которая вносит разлад в деревню, совершила несколько неправильных действий, ссорит сельчан, просить район снять со службы.

Алмас. Хорошее решение.

Гаджи-Ахмед. Хорошее? Что же тут хорошего?

Алмас. Для вас хорошее.

Гаджи-Ахмед. Скажи, дочка, сколько тебе лет?

Алмас. Я за вас замуж не собираюсь выходить.

Гаджи-Ахмед. Больше девятнадцати быть не может. Как ты думаешь, Бала-Оглан, так или не так?

Бала-Оглан. Да, да, так и есть.

Гаджи-Ахмед. Хорошо. Положим, что восемнадцать. Хорошо. Сколько мне лет будет?

А л м а с. Не интересуюсь.

Г а д ж и-А х м е д. Этой весной исполняется пятьдесят. Так или не так?

А л м а с. Не знаю, - я не загс.

Гаджи-Ахмед. Знаешь, дочка, ты ученая, а мы - люди темные. В наше время школ не было, и мы не учились. А сейчас у тебя сын и дочь мои учатся. Так или не так? Я своей пустой головой понимаю, что в наше время неграмотный человек - все равно что скотина.

Бала-Оглан. Так, так, так... Лучше иметь сто умных врагов, чем одного безумного друга.

Г а д ж и-А х м е д. Так, дочка, или не так?

А л м а с. Не знаю.

Гаджи-Ахмед. Правда, мы хоть люди и темные, но пятьдесят лет в мире жили. Куда ни пойду, всюду двери для меня открыты. Знает бог, как я был рад твоему приезду. Пусть, говорю, и из нашей деревни выйдут ученые! Приехала в деревню, позвал в гости. Пускай, говорю, - наша гордость. Только, дочка, мы обижены на тебя. Сильно обижены - и я, и Бала-Оглан. Так или не так, Бала-Оглан?

Бала-Оглан. Так, так, так...

Гаджи-Ахмед. Мы думали, что ты приедешь и будешь нам помогать. А ты начала бог весть с чего! Меня, дочка, зовут Гаджи-Ахмед. Я такой человек: когда дело дойдет до вражды, то и перед пулей глаз не закрою. До последней иголки продам, а дело доведу до конца. А теперь смотрю - с кем враждовать? Ведь ты же не чужая. Клянусь своим сыном: когда люди вносили постановление, сердце мое кровью обливалось. Алмас-ханум, скажи одно слово: "да", и завтра же такую подзатылину всем дам, скоро не очнутся. Так или не так, Бала-Оглан?

Бала-Оглан. Так, так. Прямо по затылку!

Гаджи-Ахмед. Позавчера мой сын говорит: "Отец, я учительнице молока хочу отнести". Говорю: "Возьми бурую корову и привяжи у них во дворе, пускай Наз-Ханум каждый день будет сама доить". Думаю, раз ребенок любит учительницу, значит учительница хорошая. Так или не так, Бала-Оглан?

Бала-Оглан. Так, так, так. Моя дочка тоже вас любит... Жены ткут ковер, а она говорит: "Это для моей учительницы". Думаю, раз говорит, значит любит учительницу.

Гаджи-Ахмед. Мы к тебе всем сердцем, а не как Шариф: исподтишка работает против тебя, а за глаза Мирзу-Самендара выдвигает. Правда, ты мне не родная, но раз я тебя пригласил к себе, значит ты мне друг. Так или не так? Клянусь богом, я этому Шарифу завтра же такую трепку задам, что он свое имя забудет! Как он смеет задевать моего друга?

Бала-Оглан. Я все знаю, что у него на душе.

Гаджи-Ахмед. Да, я тоже знаю. Он думает, что Гаджи-Ахмед с Бала-Огланом сговорятся и вдруг Алмас-ханум вместо него в секретари сельсовета проведут.

Бала-Оглан. Так, так. И больше ничего.

Гаджи-Ахмед. Но, Бала-Оглан, даю тебе честное слово, что я это сделаю! Завтра же сговорюсь с ребятами.

Бала-Оглан. На что ребята? Я - предсельсовета. Я завтра же устрою, и больше ничего. Только пусть Алмас-ханум сама скажет, что согласна.

Алмас. Хорошо. Что я за все это должна сделать?

Гаджи-Ахмед. Как, то есть, что должна сделать? Гм... (Ухмыляется). Она думает, что нам что-нибудь от нее надо.

Бала-Оглан. Нет, нет, нет.

Гаджи-Ахмед. Мы только просим, чтобы ты вору о камне не напоминала. В деревне у меня пять друзей и десять врагов. И я всегда над ними смеялся. Мы не хотим, чтобы они теперь надо мной смеялись. Что у меня, Гаджи-Ахмеда, отнимут сад, мне не жалко. Пусть хоть сто таких садов у меня возьмут, все равно. Я сам дарю тебе сад под родником. Через два-три месяца возьми и переходи туда. Хочешь - в школу превращай, хочешь - в артель.