Альманах немецкой литературы. Выпуск 1 - [89]

Чем глубже исследуешь эту проблему и размышляешь над ней, тем больше убеждаешься в том, что именно духовные связи предыдущих трех столетий, а особенно наших дней, развиваются независимо от государственно-политических отношений, а зачастую в прямом противоречии с ними.

Всякий раз, когда политические страсти, интересы государств и партий особенно сильно влияли на жизнь людей, возникали острые национальные противоречия, а образ иностранца превращался в образ врага.

В 1831 году Николай I потопил в крови польскую революцию. Он не желал признавать и «короля-буржуа» Луи Филиппа, взошедшего на трон благодаря Июльской революции 1830 года. Русский царь избрал роль «жандарма Европы». Поэтому во многих немецких землях зрели озлобление, недоверие, даже враждебность ко всему русскому народу.

В 1848–1849 годах революционные демократы и социалисты, среди них Карл Маркс и Фридрих Энгельс, призывали к освободительной войне против России. Только в такой войне против «русских варваров» они видели путь к единству Германии.

Такие движения породили в свою очередь антинемецкие настроения в России. Василий Жуковский, переводчик Бюргера, Шиллера, Гёте, много раз посещавший Веймар, имевший множество немецких друзей и счастливо женатый на немке, видел в планах объединения Германской империи большую опасность как для Европы, так и для самой немецкой нации. Когда франкфуртское Национальное собрание обсуждало вопрос о немецком единстве, он писал одному из своих немецких друзей: «Господи, спаси Германию от операции, кою уготовили ей реформаторы. Эти анатомы хотят создать совершенно новое политическое тело, и для этого они умерщвляют тело живое и вскрывают его. Они хотят решить очень странную арифметическую задачку. Они превращают в ноль Австрию, Пруссию, Баварию, Саксонию, все другие земли, складывают эти нули и желают получить из них единицу, единство — единую Германию».

Большинство русских поэтов и мыслителей уходящего XIX века знали, любили немецкую литературу, философию, музыку, восхищались ими, но в то же время были решительными противниками Германской империи кайзера, возникшей в 1871 году. Они выступали против военной помпы, ненавидели шовинизм националистической прессы и консервативных политиков. Эта раздвоенность отношения к Германии: «да» — Гёте и Шиллеру, «нет» — Бисмарку и кайзеру Вильгельму — объединяла либералов и консерваторов, христиан и революционеров, Льва Толстого и Владимира Соловьева, западников и славянофилов.

Ивана Тургенева некоторые критики называли «самым немецким из русских авторов». Много лет он провел в Германии, действие многих его произведений происходит в этой стране. Во время войны 1870–1871 годов он жил в Германии. Сначала писатель приветствовал победы немецкой армии и радовался поражению «маленького» Наполеона, которого всегда презирал. Когда же Пруссия захватила Эльзас и Лотарингию, не спрашивая на то разрешения живущих там людей, Тургенев был испуган, возмущен и переехал во Францию. Тем не менее вскоре им написано такое стихотворение:

Да будут русской речи звуки

Для вас залогом, что года

Пройдут — и кончится вражда,

Что, чуждый немцу с колыбели,

Через один короткий век

Сойдется с ним у той же цели,

Как с братом, русский человек.

Так чувствовал и думал русский либеральный писатель второй половины XIX века, пораженный триумфом кичащейся своим военным могуществом кайзеровской империи.

Владимир Соловьев — великий философ, теолог и поэт — мечтал о вселенском братстве русского православия и католицизма. Он был сторонником развития широких и прочных культурных связей с Германией. Однако в развитии кайзеровского государства он видел угрозу для духовной жизни Германии: «Проявивши великую силу своего национального духа в Реформации, Германия затем в новейшее время (с половины XVIII века и до половины XIX века) приобрела в области высшей культуры — умственной и эстетической — то первенство, которое принадлежало Италии в конце средних и в начале новых веков. Всемирный характер и значение Реформации, поэзии Гёте, философии Канта и Гегеля не требуют доказательств и пояснений. Заметим только, что для Германии и для Италии пора высшего духовного расцвета национальных сил совпадала с временем политического бессилия и раздробленности».

В годы первой мировой войны пресса и даже церковь в Германии и в России проповедовали недоверие и ненависть друг к другу в стихах и в прозе, в репортажах и в молитвах. Но юная русская поэтесса Марина Цветаева вопреки всем патриотическим и националистическим влияниям написала в 1915 году свое поэтическое признание в любви к Германии:

Ты миру отдана на травлю,

И счета нет твоим врагам.

Но как же я тебя оставлю?

Но как же я тебя предам?

И где возьму благоразумье:

«За око — око, кровь — за кровь»,

Германия, мое безумье!

Германия, моя любовь!

Но как же я тебя отрину,

Мой столь гонимый Vaterland,

Где все еще по Кёнингсбергу

Проходит узколицый Кант.

От песенок твоих в восторге,

Не слышу лейтенантских шпор,

Когда мне свят Святой Георгий,

Во Фрейбурге на Schwabentor,

Когда меня не душит злоба

На кайзера взлетевший ус,—

Когда в влюбленности до гроба