Альманах «Истоки». Выпуск 9 - [64]

В свой срок Королева родила Королю двух дочек-двойняшек, светлых, как рассвет. В день их крестин Король на радостях пообещал Королеве любой подарок, какой она только пожелает. Королева взглянула с крыши на восток, на цветущие майские луга, и молвила:

– Подари мне весну!

Тотчас Король кликнул пятьдесят тысяч садовников и велел каждому принести с собой цветок ли дикий, молоденькое ли деревце, чтобы посадить их в королевском саду. Как только работа была закончена, Король вышел с Королевой в цветущий сад и воскликнул:

– Любимая, весна – твоя!

Но Королева только вздохнула.

На следующий год Королева родила ещё двух дочек, нежных, как утро. И снова в день крестин Король спросил у Королевы, что бы она пожелала получить в подарок. На этот раз Королева взглянула на юг, и, завидев, как блеснула на дне долины вода, ответила:

– Подари мне речку!

Недолго думая, Король созвал пятьдесят тысяч рабочих и наказал им отвести русло реки в королевский сад, чтобы её воды питали самый прекрасный мраморный фонтан – на радость Королеве. Когда работа была закончена, он привел Королеву к каменному бассейну, где взметались к небесам и вновь опадали струи фонтана, и воскликнул:

– Дорогая, теперь и река твоя!

Но Королева только поглядела долгим взглядом на пленницу-воду, тщетно рвавшуюся к небу, и опустила голову.

На третий год Королева родила еще двух близняшек, ясных, словно светлый полдень. Когда Король спросил её о подарке, она поглядела на север, где шумел городок, и сказала:

– Подари мне людей!

Тут же Король послал в город пятьдесят тысяч гонцов, и минуты не прошло, как они вернулись, а с ними – шесть честных торговок с рыночной площади.

– Дорогая, вот твои люди! – воскликнул Король.

Но Королева лишь тайком утерла глаза и поручила малышек заботам этих добрых женщин: каждой принцессе – по няньке.

На четвёртый год Королева родила всего одну дочку – смуглую да черноглазую, как и она сама. Король-то был голубоглаз и светловолос.

– Чего пожелаешь ты на этот раз? – спросил Король, когда они с Королевой стояли на дворцовой крыше в день принцессиных крестин.

Королева обернулась к западу – и увидела, как шесть белоснежных лебедей цепочкой летят над холмами; а за ними скромная лесная голубка.

– О, – воскликнула Королева, – подари мне птиц!

Король немедленно снарядил пятьдесят тысяч птицеловов. Когда они скрылись вдали, Королева обратилась к Королю:

– Любимый Король! Сейчас мои дети – в своих колыбелях, а я – на троне. Но однажды они вырастут из колыбелек, а мой трон опустеет. Скажи: когда этот день настанет – которая из них займет мое место?

Тут воротились птицеловы с добычей в сетях. Король поглядел на голубку, спрятавшую головку в пушистых серых пёрышках на груди, на величавых лебедей с длинными белыми шеями, и объявил:

– Королевой станет та принцесса, у которой будут самые длинные волосы.

Тогда Королева созвала шестерых нянек и передала им слова Короля. «Помните, – добавила она, – вы должны без устали мыть и расчёсывать девочкам волосы. От вас зависит, которая из них станет Королевой».

– А кто же будет мыть и расчёсывать волосы Седьмой Принцессе? – спросили няньки.

– Я сама, – ответила Королева.

Ох, и расстарались няньки: каждой хотелось, чтобы именно её воспитанница стала Королевой. Каждый погожий день выводили они девочек в сад и мыли их волосы в фонтане, сушили на солнышке, а после расчёсывали, пока они не начинали блестеть, точно золотой шёлк. Вплетали им в локоны ленты, украшали их цветами – ни у кого на всем белом свете не было таких дивных волос, и ни у кого не уходило на них столько сил и забот, сколько у шести нянек. И шесть белых лебедей были при них, тут же: где принцессы – там и лебеди.

Но Седьмой Принцессе, худенькой и смуглой, никогда не мыли голову в фонтане. Её волосы всегда были спрятаны под красным платком – Королева мыла и расчёсывала их втайне, когда никто не видел, на дворцовой крыше. А малышка в это время играла с лесной голубкой.

И вот однажды почувствовала Королева, что пришел её час. Созвала она дочерей, благословила их, и попросила Короля отнести её на крышу. Окинула взглядом луга и речку, городок и далёкие холмы – и закрыла глаза.

Король был безутешен – но вот протрубил у дворцовых ворот рожок, и в тронный зал вбежал паж с известием: пожаловал сам Владыка Мира! Король распахнул двери – и в зал проследовал Владыка, а за ним – его слуга. Одежды Владыки были все расшиты золотом, шлейф его мантии протянулся через весь зал, а султан на его шляпе достигал потолка. Слуга же его был совсем юн и одет в лохмотья.

– Добро пожаловать, Владыка Мира! – воскликнул Король и протянул руку для приветствия.

Но Владыка и с места не сдвинулся – так и застыл молча, опустив очи долу. Зато Слуга-Оборванец широко улыбнулся: «Здравствуй, Король этой Страны!» – и сердечно пожал ему руку.

Король удивился:

– А что же, Владыка сам ответить не может? – спросил он.

– Может быть, и может, – отвечал Слуга, – да только никто никогда не слыхал от него ни единого словечка. Сам знаешь: на свете есть место всем – богатым и бедным, тем, кто говорит, и тем, кто хранит молчание, тем, кто думает, и тем, кто делает, тем, кто глядит вверх – и тем, кто не поднимает глаз от земли. Мой хозяин потому и избрал меня в слуги, что мы с ним вместе составляем тот самый мир, которому он – Владыка. Он богат – я беден, он задумывает – я исполняю, он смотрит вниз – я гляжу вверх, он молчит, а я говорю.