Alma Matrix, или Служение игумена Траяна - [43]

– Батюшка, – укоризненно начал Гайда.

– А вы сами что сделали, – перебил его Настоящий, – когда узнали об этом безобразии? Ведь не спилили!

– Я? Что сделал я, хм-м, – отец Траян посмотрел на табличку со знаками зодиака и снова перевел взгляд на семинаристов. – Ну… Что я сделал.

И отец Траян начал рассказывать. Чем дольше он говорил, тем больше двое семинаристов понимали, что говорит он правду, хотя от этой правды у них пошла кругом голова. В бытность свою студентом Траян случайно обнаружил табличку непонятного назначения, но с понятной нехристианской символикой на главной площади Лавры. Табличка его возмутила, свой праведный гнев он не стал держать в себе, поведал друзьям. В течение недели они ходили вокруг стелы и прикидывали, что бы такое сделать ради торжества православия. Потом почти месяц ждали подходящего момента. Наконец темной осенней дождливой ночью они выбрались из своих спален, чтобы устроить поругание стеле, которая сама была поруганием святого места.

– Да, – вспоминал проректор, – был дождь, он мог нам помешать, но мы догадались взять зонтик. Нас было четверо. Подошли сюда, к стеле. У колокольни в то время еще не сделали подсветку, так что тут было совсем темно. Мы поставили небольшую стремянку, по пояс высотой, и отодрали эту пластину монтировкой!

Парни с недоверием посмотрели на пластину, она была на месте. Траян продолжал:

– Дождь заливал нас. Мы раскрыли зонт и, спрятавшись под ним, на оборотной стороне этого золотого масонского треугольника вытравили кислотой «Христос воскресе, гады!», а потом приделали обратно. На клею, представляете? На клею! Какой-то жутко редкий клей для камня, я не разбираюсь, но, смотрите, до сих пор держится. Уже сколько лет! Христос воскресе, гады! Ну, разве не чудо?!

– Да, это чудо, батюшка, – сказал Настоящий с выражением фараона, наблюдающего за израильтянами, уходящими по дну Красного моря.

– Ага, да, чудо, – Траян остывал, – было время. Это не снежками кидаться… Но вернемся к нашим баранам, то есть, к вам, господа. У меня деловое предложение. Вы читали «Темную башню» Стивена Кинга? Нет?! Что, одним катехизисом обходитесь? В общем, это цикл книг, в которых Стрелок Роланд идет к центру миров, к Темной башне, ради того, чтобы эти миры выправить, поскольку они сдвинулись. Преодолевая по пути всякие неприятности, подсовываемые ему больным воображением автора. Так вот, однажды Роланд со своими спутниками столкнулся с мощным компьютером, который обожал загадки, и они стали играть в такую игру – если Стрелок сможет загадать загадку, на которую компьютер не ответит, компьютер доставит их через пустыню туда, куда им очень хотелось попасть по сюжету книги. А если таковой загадки в кладовой памяти Роланда не найдется, то его со спутниками ожидает смерть. Понятно?

– Не очень, к нам-то это как относится?

– А к нам это относится таким образом. Я начинаю загадывать вам загадки из «Темной башни». Если вы сможете отгадать две подряд, то мы расстаемся, словно и не встречались. А если не сможете – то приносите мне завтра объяснительные и, судя по всему, получаете строгий выговор со снижением оценки за поведение до трех и лишением стипендии. Все-таки вы после отбоя кидали снежками в центре Троице-Сергиевой Лавры. Что скажете?

Парни переглянулись. Отец Траян находился в каком-то странном состоянии и предлагал диковинные вещи. Но лучше играть в вопросы, чем писать объяснительные.

– А много загадок? – поинтересовался Настоящий.

– Думаю, десятка два я вспомню. Давайте, так – когда останется три, я вам скажу. Договорились? На размышление вам даю по три минуты. Представьте, что мы в древнем летнем Галааде, полдень, Зал Предков наполнен до отказа, в центре стоит огромная бочка, откуда вы достаете кусочек пергамента с загадкой. Игра началась.

С первыми тремя вопросами Гайда с Настоящим ничего поделать не смогли. К четвертой загадке придумали ответ, хотя и неверный. Пятую не поняли, шестую отгадали, седьмую почти отгадали, в восьмой ошиблись, девятую взяли, но в десятой опять допустили промах. Время летело быстро, Траян сыпал загадками не переставая, шутил, подбадривал и обещал подарить все тома «Темной башни», если справятся.

– Ходишь по живым – лежат тихо, ходишь по мертвым – громко ворчат. Кто они?

– …Чего? – По мертвым, по живым. – Кто ходит по мертвым по живым? – Мы? Мы ходим? – Или это оборот речи? – Живые молчат, мертвые ворчат, что за бред? – Вот это как раз оборот речи! – Точно, они и так мертвые, то есть это не животные или люди. – Про что неживое мы можем сказать, что оно живое? – Да хоть про что. – Их много, их много, и они лежат, что лежит? – По чему можно пройти ногами. Камни? – Они не ворчат. – Где мы ходим? По дорогам, по тропинкам, по газонам… – Нет-нет, нужно их положить под ноги и ходить, пока они не умрут! – Хоть кто умрет, если по нему ходить ногами. – По газонам, смотри-смотри, там есть трава, пока она живая, она… – Листья, листья которые с деревьев! – Опавшие листья! Пока живые молчат, как высохнут шуршат! Уа-у! – Да! – Уф, я думал, что уже всё. Не сможем. – Листья, так?

– Браво!

Гайда с Настоящим кинулись обнимать друг друга.