Аллея черепов - [2]

Есть сказка о том, что с тринадцатого по пятнадцатый век на всем континенте от Дуная до Тихого океана существовала огромная богатая империя, выстроившая прекрасные дороги, которые изумляли европейских путешественников, не обременявшая подданных налогами и сурово оборонявшая внешние границы, и Русь была в сей империи только окраиной.

А есть сказка о том, что Иго — это всего лишь обычные междоусобные склоки. Но даже у этой теории доказательств никаких нет.

Есть сказка о том, как Дмитрий Донской на Куликовом поле сражался против ненавистного Ига. Да только никак историкам не удается понять: то ли Дмитрий против татар сражался, то ли татары вместе с Дмитрием — против взбунтовавшегося темника Мамая, то ли в 1380 году империя в очередной раз втоптала в русскую степь незваных «демократизаторов» из заморской Венеции, поддержанных Литвой, Польшей, ногайцами и еще несколькими мелкими племенами.

Только с развитием книгопечатания, когда книги начали появляться быстрее, нежели историки успевали их исправлять, в нашем прошлом появилась некая определенность. Первой из более-менее реальных личностей русской истории стал первый русский царь — Иоанн IV Васильевич по прозвищу Грозный. С одной стороны нам известны его письма, портреты, его музыка и его деяния. Нам известны даты его рождения и смерти, его могила; мы в точности знаем, отчего умерли его сыновья, знаем, что за 50 лет его правления было казнено по разным причинам 3700 человек, причем в этом числе учтены даже безымянные смерды, случайно попавшие по саблю опричника.

С другой стороны — его имя окружают сказки и мифы, делающие личность царя полулегендарной. Ведь дед царя — Иоанн III Васильевич по прозвищу Грозный — не просто полный тезка своего внука, но и биографию имеет подозрительно похожую. Оба ухитрились перебить в тридцатитысячном Новгороде по 700 000 человек, оба воевали в Лифляндии, оба удачно ходили войною на степь... Вот и пойми — разные это люди или один и тот же правитель?

И все же начиная с XVI века у честных историков наконец появляется возможность достоверно фиксировать события — ибо описываются они уже не одинокими летописцами, а многими людьми, и не в единственном экземпляре, а тысячными тиражами, что позволяет практически гарантированно взглянуть на тогдашний мир сразу с нескольких сторон и проверить достоверность и точность почти всех знаменательных дат. Вот начиная с XVI века, с века абсолютной достоверности, и попробуем взглянуть на жизнь и историю русского государства со всем своим вниманием.

Империя идет в Россию

В 1571 году крымский хан Девлет-Гирей подошел к Москве. Взять русскую столицу он, естественно, не сумел — но смог ее запалить, и огненный смерч сожрал город, предав мучительной смерти больше ста тысяч невинных людей. Спасаясь от нашествия, за стенами города спряталось несчетное количество беженцев — и все они вместе с горожанами оказались в смертельной ловушке.

Татары ушли — но опять оставили после себя груды трупов, реки крови, слезы сирот и матерей, разрушение, человеческую боль. Разбойничий Крым, южный сосед России, был давней бедой, непрекращающейся напастью, терзающей русские земли. Раз за разом оттуда приходили банды грабителей, разоряли селения, убивали, калечили, насиловали, угоняли людей в рабство, отнимали у крестьян нажитое годами добро, оставляли после себя кровь и разруху.

Муки и страдания русской земли требовали отмщения — но нанести Крыму ответный удар было практически невозможно. Разбойничьи шайки никогда не принимали боя и убегали от русских отрядов, едва заметив блеск брони, — и поди поймай шустрое ворье. Как угадать, куда они явятся, чтобы их перехватить и не дать учинить грабеж? Пойти же в логово врага, истребить шакалье племя в его норе никто не рисковал. Ведь Крым входил в состав Османской Империи, бывшей на западе континента примерно той же, силой, каковой США являются сейчас для всего мира.

Великая Порта находилась в зените своего могущества, она активно раздвигала границы в стороны, наступая в Персии, в Африке, осаждала Вену и продвигалась к Венеции. Вторгнуться в Крым означало начать войну с величайшей империей XVI века — и пойти на такой шаг не рисковал никто.

Однако в 1572 году уже сама Османская Империя решила пожаловать на Русь. Султан Селим II решил, что настала пора наложить лапу на русские земли, присоединить свободолюбивых соседей к своей империи. Ради этого были посланы на север 20 000 янычар — лучшей в мире пехоты XVI века, — и 200 орудий. Ради этого подняли в седло все мужское население Крыма. Устрашающая махина из 120 000 умелых воинов, настоящих профессионалов, покатилась на Россию. К Москве, к Москве, к Москве. В этот раз османы шли не грабить. Они шли покорять. Султан заранее разделил русское государство между своими мурзами, назначил наместников и министров, а крымским купцам выдал разрешение на беспошлинную торговлю на Волге. К концу 1572 года Россия, по мысли турок, должна были стать всего лишь одной из имперских провинций.

27 июля крымско-турецкое войско подошло к Оке и стало переправляться через нее в двух местах — у деревни Дракино (выше Серпухова по течению) и у впадения в Оку реки Лопасни, у Сенькиного брода. Здесь держал оборону отряд из 200 «детей боярских», и любителям сказки про 300 спартанцев будет полезно знать, что никто из этих русских воинов не дрогнул перед накатывающейся лавиной и все они полегли в неравной битве с шестисоткратно превосходящим врагом.