Алкмеониды и Филаиды афинские - [24]

.

В истории остракизма существует еще одно, на первый взгляд, странное обстоятельство. Клисфен, издавая закон об остракизме, по словам Аристотеля, имел в виду, главным образом, Гиппарха, сына Харма, одного из родственников Писистрата (Ath. pol., 22,4). Применен же был этот закон впервые (хотя и против того же лица) только через два года после марафонской битвы (Ath. pol., 22,3), то есть в 488/487 г. (на этот разрыв между принятием закона и его первым применением в первую очередь и указывают противники отнесения остракизма к блоку реформ Клисфена). Однако некоторые исследователи считают, что Гиппарх, сын Харма, вступил в сотрудничество с Клисфеном и был изгнан уже при изменении расстановки политических сил[171].

На наш взгляд, нет веских оснований не доверять сообщению Аристотеля и отделять остракизм от остальных реформ Клисфена, ибо эта мера, защищая вновь созданный государственный строй от чрезмерного возвышения личности, от опасности тирании, явилась логичным завершением стройной системы клисфеновых преобразований.

Подводя итог сказанному о Клисфене, надо отметить, что это фигура масштабная и неоднозначная. Стремясь к власти, он прошел через компромисс с тиранами, разрыв с ними, стал во главе изгнанников и руководил освобождением Афин. Будучи Алкмеонидом, Клисфен имел связи с Дельфами, используя их в своих целях. Не миновало его и изгнание из-за нечестия, тяготевшего над этим родом. Будучи проницательным политиком, Клисфен понял необходимость опоры на демос и добился с его помощью власти.

Что же касается реформ, то они окончательно оформили в Афинах демократический строй, основу которого заложил Солон. Осуществленные в интересах и при поддержке демоса, реформы Клисфена стали «не только заключительным этапом в формировании афинского демократического полиса, но и отправной точкой в начавшемся становлении в Афинах строя радикальной демократии»[172], включив в политическую жизнь демос и способствовав появлению новых политиков из народа.

Могила Клисфена, как сообщает Павсаний, находилась по дороге в Академию (I, 29,6).

Глава 3 Филаиды и тирания

Генеалогия

Филаиды не уступали Алкмеонидам знатностью своего происхождения[173]. По сообщению Геродота (VI, 35), Мильтиад, сын Кипсела (основатель афинской колонии на Херсонесе) вел свой род от Эака с Эгины. Эак (Aiakos) — фигура в мифологии весьма примечательная. Отцом его был Зевс, матерью — Эгина, дочь речного бога Асопа и дочери реки Ладона Метопы (Apol., III, 12,6). Похитив девушку, «Зевс принес Эгину на остров, который тогда назывался Ойнона[174] (теперь он называется Эгина по имени девушки), и сошелся с ней там; от этого союза родился сын по имени Эак» (ibid.). Поскольку Эак был единственным человеком на острове, «Зевс превратил для него муравьев в людей» (ibid.). Овидий приводит более красочную и драматичную версию (Metam., 520 sqq.):

Грозный был мор в города ниспослан по воле Юноны,

Возненавидевшей край, хранящий соперницы имя.

(пер. С. В. Шервинского)

Густая тьма и жара окутала остров, четыре месяца дул южный ветер, иссушая пастбища и нивы, повсюду ползали тысячи змей. Наконец, когда в живых не осталось почти никого, Зевс внял мольбам Эака и вновь населил Эгину, превратив муравьев в людей — отсюда и название народа, мирмидоны.

«Эак женился на Эндеиде, дочери Скирона, от которой у него родились сыновья Пелей и Теламон. <…> Эак сошелся затем с Псаматой, дочерью Нерея, которая, пытаясь избежать его объятий, превратилась в тюленя, и породил сына Фока» (Apol., III, 12,6). Эак превратил свой остров в самый неприступный в Эгейском море, окружив его подводными камнями и скалами. Павсаний передает, что это было сделано «из-за страха перед морскими разбойниками с тем, чтобы сделать приближение врагов к нему небезопасным» (II, 29,5).

Аполлон и Посейдон, когда строили стены Трои, взяли Эака с собой, так как без участия смертного город оказался бы неприступным. Как только работа была закончена, три змея попытались взобраться на стены, но удалось это только одному, с той стороны, которую строил Эак. Аполлон после этого предсказал, что Троя падет не однажды, и среди тех, кто захватит ее, будут потомки Эака, — что и сбылось по отношению к Теламону и Аяксу[175].

«Эак был самым благочестивым из всех людей» (Apol., III, 12,6). Он избавил Элладу от засухи, вознеся молитвы Зевсу (ibid.; Paus., II, 29,6), а после смерти, по сообщению Платона (Gorg., 523е), стал одним из трех судей в Аиде, разбирает дела умерших из Европы и «пользуется почетом у Плутона, охраняя ключи от Аида» (Apol., III, 12,6).

По-видимому, любимцем Эака был его внебрачный сын Фок, отличавшийся во всех атлетических состязаниях (ibid.). Он вывел колонию в Фокиду (Paus., Х, 1,1), но Эак однажды призвал его обратно на Эгину. Теламон с Пелеем, завидуя своему сводному брату (а может быть, подозревая, что отец передаст Фоку власть над островом), решили умертвить его (Apol., III, 12,6). Фок был вызван на состязание и убит ударом диска в голову, который послал то ли Теламон, то ли Пелей. Убийство было раскрыто, и братья бежали (или были изгнаны Эаком) с Эгины (ibid.; Paus., II, 29,7).