Алкаш в газете - [30]

Как и вчера, я подъехал к мэрии на такси и, выйдя из машины, сразу же обнаружил гуляющего Дынина. Чего-либо подозрительного я не разглядел. Хотя вполне допускал, что люди, следившие за мной вчера, сидят в каком-нибудь автомобиле из тех, что в изобилии были припаркованы на стоянке около мэрии.

Миновав милицейский пост, я прошел в приемную Шелестюка и с удивлением отметил, что, кроме секретарши, там нет даже охранника. Я поздоровался и назвал свою фамилию. Секретарша кивнула и вошла в кабинет вице-мэра. Через несколько секунд она вышла и, раскрыв передо мной дверь, произнесла:

— Прошу вас.

Внешность Шелестюка по сравнению со вчерашним днем практически не изменилась, словно он вообще не выходил из кабинета. На изменения указывало лишь то, что он был чисто выбрит.

Я, не спрашивая разрешения, подошел к столу вице-мэра и сел.

— Здравствуйте, Иван Валентинович, — произнес я, опускаясь в кресло.

— Доброе утро, Владимир Александрович, — ответил вице-мэр.

Минуту-другую мы смотрели друг на друга молча. Первым прервал молчание Шелестюк.

— Вчера мы с вами заключили некое соглашение. Сегодня я готов выполнить свою часть контракта. Надеюсь, что после этого вы выполните свою…

— Прекрасно, — констатировал я. — Каким же образом вы собираетесь…

Шелестюк встал со своего места, прошелся по кабинету, потом вернулся и сел снова.

— Видите ли, вчера я рассказал вам не все, что знаю по делу Бомберга. И сделал это намеренно. Дело в том, что вчера свои слова я ничем не мог подтвердить. Сегодня же я готов подкрепить сказанное доказательствами. Очень хотелось бы верить в то, что они вас убедят…

Я выжидательно смотрел на вице-мэра. Он сделал паузу и продолжил:

— Дело в том, что я действительно не причастен к убийству Александра. Вы можете верить или не верить, но многие из тех материалов, продемонстрированных вами вчера, для меня явились полной неожиданностью. И еще большей неожиданностью явилось то, что собрал их Бомберг. Я не хочу сказать, что не знал об этом вообще ничего. Но Бомберг был такой человек, которому нельзя было доверять ни в чем до конца. Вы, наверное, знаете, что я вхожу в попечительский совет вашего издательства. И не скрою, что от имени администрации, которая входит в состав учредителей газеты, корректировал политику газеты. В тех случаях, когда это касалось публикаций Бомберга, он проявлял особую агрессивность. Однажды он даже пытался шантажировать меня, намекая на какие-то материалы, которыми он располагает. Он всегда давал понять, что он не простой человек и что с ним просто так дела иметь нельзя.

— Чем закончилась попытка шантажа со стороны Бомберга?

— Поскольку речь шла о непринципиальных вопросах, я решил не связываться с ним и не стал настаивать на своей точке зрения. Может быть, я проявил малодушие…

— Но, однако, насколько я знаю, потом вы были даже дружны с Бомбергом…

— Да, впоследствии наши отношения улучшились. Иногда я просил его о помощи, иногда он меня… Вот на одной из таких просьб, весьма необычной, я и хотел бы сейчас остановиться.

Шелестюк снова сделал паузу, вздохнул и быстро сказал:

— Дело в том, что буквально за несколько дней до смерти Бомберг пришел ко мне и попросил помочь найти человека, который выполнил бы одно специфическое поручение.

— О каких специфических поручениях шла речь?

— Говоря попросту, он просил меня найти ему киллера.

После этих слов я несколько секунд сидел совершенно ошарашенный той информацией, которая только что прозвучала из уст Шелестюка.

— Вы хотите сказать, что Бомберг замыслил убрать кого-то? — спросил я наконец.

— Уверен, что да, хотя он ничего не конкретизировал в разговоре со мной.

— Чем же он объяснил такую необычную просьбу?

— Банальное, на мой взгляд, было объяснение, — слегка улыбнулся Шелестюк. — Он сказал, что хочет взять у него интервью…

— Вы исполнили его просьбу?

— Да. Среди моих знакомых есть такой человек.

— А вас не насторожил тот факт, что именно к вам он обращается с такой просьбой?

— Да, конечно. Но я объяснил себе это тогда, что он просто находится в отчаянном положении. И решил, что я как раз тот человек, к которому он может обратиться.

— Но сам факт такой просьбы свидетельствует о том, что человек попадает в зависимость от того, кого он просит… — резонно заметил я.

— Логика моих рассуждений была примерно такова: если уж Бомбергу и попадать в зависимость, то к человеку влиятельному, с которым он к тому же дружит. Теперь, однако, я понимаю, что Бомберг был уверен, что крепко держит меня, обладая таким компроматом. И в случае чего я не смогу ему навредить.

— Однако я не совсем понимаю, в чем заключается ваше алиби.

— Дело в том, что вчера я разговаривал с человеком, которому Бомберг делал заказ, — произнес после некоторой паузы Шелестюк. — Он готов встретиться с вами и подтвердить мои слова.

— Вы хотите сказать, что я должен пойти на встречу с киллером?

— Да. Он ждет вас сегодня в одиннадцать утра.

— Где?

— Общежитие машиностроительного завода, третий этаж, триста восьмая комната.

— Как я его узнаю?

— Честно говоря, этого я не знаю. Вам просто надо прибыть в одиннадцать утра, причем одному. Не берите с собой капитана милиции, который уже второй день протирает казенные ботинки, шляясь около мэрии.