Алийское зеркало - [23]

Ну и я за несколько дней ни разу, считай, не присела: тем отопри кладовую с постельным бельем, этим — сундук со столовым серебром, да пересчитай его заодно… Сбегай туда, сбегай сюда, проверь вместе с экономом и распорядителем, все ли везде в порядке, достаточно ли привезли вина и прочих напитков, хватит ли припасов, не ударит ли хозяин лицом в грязь перед знатными гостями? С нас же и спросят, окажись что не так!

Ири была при мне неотлучно: порой нужно срочно отправить кого-нибудь с поручением, а пока поймаешь какого-нибудь слугу… он, пока добежит, половину забудет, а другую — перепутает! Ири хоть понимала что к чему, а память у нее была лучше некуда, раз скажи — запомнит от и до. Вот она и летала туда-сюда, то на кухню, то еще куда.

Так и вышло, что когда явился очередной гость, обе мы оказались во дворе, как и другая челядь, и видели пышный кортеж — это был какой-то заморский вельможа, так закутанный в меха, будто на дворе стояла не теплая осень, а лютая зима.

Оказалось, что и нас увидели. И запомнили…

Праздновали, как водится, долго и очень, очень богато — негоже скупиться ради такого дела, заявил герцог, и ни супруга его, ни сыновья не могли возразить. Я знала, что у старшего, наследника, человека не то чтобы скупого, но прижимистого, сердце кровью обливается при виде таких безмерных и бессмысленных трат (видно, он удался в свою бабушку), да и младшему милее не пиршества, а путешествия, на которые отец ему денег жалеет… Но разве скажешь хоть слово поперек?

— Когда ж это закончится? — простонала старшая кухарка, утерев пот со лба, и тут же крикнула: — Эй, там, ставьте еще тесто да порубите цыплят!

— Еще дня два потерпи, — сказала я, потому что сама уже не чаяла избавиться от этой шумной толпы. Вот, заглянула к ней якобы с поручением, а на самом деле просто передохнуть, пускай даже в кухонной жаре и чаду. — Кое-кто уже отбыл, скоро и остальные по домам потянутся. Путь неблизкий, им успеть бы до снега вернуться.

— Твоими бы устами да медок наворачивать, — пробурчала она и пошла по кухне, отвешивая подзатыльники поварятам и пробуя кушанья. — Сколько они сожрали — это ж снеди на целую деревню!

— Марион, тебя герцог ищет! — заглянул с лестницы лакей.

— Это еще зачем?

— Он мне не докладывается, сказал, чтоб явилась к нему, и все, — пожал тот плечами и убежал прочь.

— Подожди меня здесь, — велела я Ири, и та кивнула. Пусть лучше побудет под присмотром Катрины, которая меня девчонкой помнит, чем окажется одна наверху, где полным-полно нетрезвых мужчин! — Катрина…

— Пригляжу, — махнула она гигантским половником. — Ири, а ты не стой столбом, порежь-ка пока вон овощи!

Я отряхнула передник, пригладила волосы и живо взбежала по лестнице. Мое счастье — годы меня почти не брали, как бабушку Берту и матушку, а то иные в моем возрасте уже старухи старухами! Повезло, ничего не скажешь…

— Ваша светлость? — присела я в реверансе, когда камердинер впустил меня к герцогу. — Чего изволите?

— Есть у меня к тебе разговор, Марион, — негромко произнес он, мучительно икнул, отпил из бокала и скривился. Это было не вино, а какой-то лечебный отвар, поняла я по терпкому запаху. Ну что же, если пировать несколько суток кряду, в самом деле худо придется, тем более его светлость уже не мальчишка. — О твоей дочке.

Я заставила себя сохранять спокойствие, хотя внутри у меня что-то оборвалось.

— Красивая выросла девчонка, — продолжал герцог, — смышленая и обходительная. Приодеть, причесать — настоящая принцесса получится, а?

Я молчала, не понимая, к чему он клонит.

— Внук одного из моих уважаемых гостей, дэшавара Урзы, увидел Ирену, — сказал он, а я попыталась сообразить, о ком он говорит.

Ах да, это тот раззолоченный вельможа, который все время мерз и требовал натопить сильнее и принести еще жаровен, хотя в его покоях и так стояла нестерпимая духота.

— Увидел и сказал, что хочет взять ее в жены, — продолжал он. — Это самый любимый из внуков дэшавара Урзы, сын его единственной, ныне покойной дочери. Он не наследник и никогда им не будет, но дед потакает ему во всем, Марион, слышишь? Во всем! А мне позарез нужны его корабли и его связи, потому как торговля с югом — это не золотая, это бриллиантовая жила! И если я окажу своему дорогому другу крохотную услугу… — герцог улыбнулся, — он станет намного сговорчивее.

— Вот как… — сумела я выговорить.

— Да. Если мы сумеем угодить его обожаемому внуку, так похожему на безвременно покинувшую этот мир Алишу, да лягут облака коврами под ее ноги, — передразнил его светлость южного гостя, — переговоры пойдут намного легче.

— Но Ирена ведь простолюдинка, — прошептала я.

— Для южан это имеет значение только в том случае, если заключается политический брак, — ответил он. — В остальном… красота, или деньги, или все разом, вот как они выбирают невест. Вдобавок… — тут герцог подался вперед, едва не опрокинув кубок, — она не вовсе безродная, верно? Наши с тобою деды, Марион, были сводными братьями, и об этом не слыхал только глухой! Да и взглянуть на нас — похожи ведь, а?

— Да, ваша светлость, — ответила я, пытаясь сообразить, как теперь быть.