Алиса Длинные Ноги - [14]
Не испугаете деревенскую девку чёртом в общей бане!
Но жених мой расписной, где валяется? под каким кустом вино пьет литрами, уподобляется свинье на переправе?
Жениться мне надобно, годА - пятнадцать, а я не беременная - стыдно перед бородатыми подружками и умалишенной матушкой с глазами яхонтами.
Матушка на крышу заберется, в коробейников кирпичи из окаменевшего навоза швыряет, проклинает торговцев, потому что - не женихи и жениха на продажу не принесли, суп без мяса коробейники.
"Жених - просо, под кустом найдешь его у пня с рогами, живой пень - душа вампира в пне спрятана; нет знакомых дам у пня, поэтому молодцев недобрых привечает, будто магнитом железные гвозди ворует! - предсказательница на прощание поцеловала меня крепко-крепко, по эльфийски, подтолкнула в раздувшиеся ягодицы - так утка учит львёнка плавать. - Ступай по битому стеклу осторожно, думай о погибели из другого Мира, а жених - слюбится, стерпится за минуту - продолжение жизни в среде брусники и клюквы!"
Я вышла из шатра, сарафан не надеваю - к чему, если жених рядом, ожидает меня, видит в угарном бреду тщедушного копателя кладов?
Не обманула предсказательница, подвиги в её дом, красавице с волосами - смолой.
Возле говорящего пня парень валяется неубранный: батрак - полосатые портки, лапти, рубаха с петухами, волосы - золото, губы - маки, а лицо - подушка синяя, сливовая, раздута харя от непотребного употребления фиолетового крепкого вина - так кошка в амбаре наедается впрок.
Я выкурила трубку Мира гномов (без трубки Мира волосы на лобке не вздыбливаются, не возгораются) да и полюбилась с парнем, пока он спит непробудно, во сне богатырей видит в колясках с зеленорылыми инопланетными младенцами.
Не шелохнулся, подлец, во время нашей любви - и на радость мне, что не проснулся, а то побил бы; все мужики дерутся больно, вымещают на крестьянках злобу народившейся розовой мечты.
Укоряют девушек за то, что девушка - не мечта, не цель жизни, речку им на голову, любителям пушек и орков.
От того парня - родословную его по Звёздам не прочитала - я ребенка понесла; нужен в хозяйстве отрок, чтобы свиней пас и в старости стакан с махоркой лекарю поднёс!
О тебе, барышня в облаке красоты, я не вспомнила до сего часа - работа ум забивала, мысли улетали на пахоту и на жнивьё, по сто рублей за пуд мыслей я брала.
Ты - распутница, пришла наш Мир поклонами и танцами погубить, души наши выкрадешь с помощью заклинаний на инородных языках, огонь чёрный и сера в непонятных словах - заклинаниях!
Уходи, не продавай зелье из мухоморов и толченых зубов колдуний, повесят тебя, а мёртвая ты больше бед натворишь, сто чертей в пригожем теле с умильным голосочком соловушки. - Крестьянка упала на колени перед графиней Алисой, стучала лбом в землю, но - когда поднимала голову - из очей её летели злые искры раскаленного металла.
- ОХ! Не понимаю, почему ты и гадалка меня распутницей называете, я - морально устойчивая, целомудренная, птички ко мне прилетают за советами, лапками-тростиночками кожу мою бархатную щекочут! - графиня Алиса Антоновна зарыдала, отошла от крестьянки - вдруг, простолюдинка укусит, в оборотня перекинется; чёрт-сапожник разные образы принимает, даже любит в мать-героиню перекидываться. - В невежестве ты погрязла, а твоя предсказательница - развратница с самодовольными суждениями несчастной побирушки!
Вы против эстетики выступаете, преступление это, когда девушка в земле возится, будто червь - фуй!
Природа матушка о каждой веточке забоится, каждой зверушке пищу и кров даёт бесплатно, без предоставления гарантий платежеспособности.
Воробушки, гуси-лебеди живут беззаботно, пища им вокруг - рукоплещут лягушки, маковые зёрнышки мячиками в клювики прыгают!
Человек без труда проживёт, без пота, без слёз над погибшей свинкой Пеппой!
Отпусти лошадушку, злая батрачка с цинизмом прискорбного безногого адвоката!
Лошадка Мир познаёт зубами, не плуг ей нужен ненавистный, а - пляски с другими лошадками, зубоскальство, мотание хвостами, хвосты - кометы!
Ребенок твой - выживет и без тебя, без картошки с брюквой - дурная еда несформировавшихся крестьян, на сломанный асфальтоукладчик ты похожа, София!
Об элементарном образовании своём заботься, обо мне, потому что я для тебя - поэма; а лошадка - сама, ребенок - топ-топ; Маугли индийский в джунглях один рос, питался дарами Природы - в красавца преобразился без материнской постылой опеки.
Ты - разнузданная девка, от пьяного нищего понесла - ОХИ-ОХ! - слова мои грязные, из вашего быта, и в том твоя вина, что слова чужие мне в рот липкими могильными мухами залетают.
Беги за каретой для меня, нужда мне - о славянофильском театре в вашем Мире задумалась с тоской генерала от инфантерии.
Ребенка - на волю, в лес, на воспитание вурдалакам и сатирам - в театре Сатиры твой сын найдет роль после воспитательного срока в лесу - так из тюрьмы разбойник выходит столяром-сантехником.
Лошадку - к цветочкам дурманящим, урожай без рук человеческих в каждом цветочке с именем - Чрезвычайная Радость! - графиня Алиса Антоновна быстро распутала лошадку - удивилась расторопности и ловкости своей, подстегнула развитое животное прутиком в мощные воздухопроводные ягодицы.
Производственная тема не умерла, она высвечивает человека у станка, в трудовых буднях с обязательным обращением к эстетическому наслаждению. И юмор, конечно…
Все равны: и питекантроп, и мальчик из джунглей Тургусии, и балерина. Роман о моральном становлении и возвышении человека.
Невинно, благородно - искупление несодеянного! Шедеврический роман!
— Кто? Слышите, обыватели в штопаной одежде, кто скажет мне гадость? – Девушка воин с кокардой «Моральный патруль» в волосах (волосы – чернее Чёрной дыры, длиннее Млечного пути) широко расставила циркульные ноги.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».