Алиса Длинные Ноги - [13]

Шрифт
Интервал

На тропинке шатёр раскинулся - золотой, с кистями из рук человеческих - красиво, даже душа нараспашку у меня, вылетает перепёлкой.

Понимаю сердцем, что шатёр - беда, искушение мне, возможно, что смерть моя в шатре восседает, а с тропинки нельзя сойти, сомлею, ноги превратятся в жаб, и пирожки обретут силу дракона, мне с ядом в живот залетят, миленькие, на пустяки в бане с солдатами похожи.

Разделась донага - не пропадать же в логове смерти сарафану и кокошнику, сложила одежду рядом с узелком с пирожками, робко в шатёр вхожу, но по подушкам зыркаю - не спрятался ли мой жених под периной - застенчивый, с бицепсами тираннозавра.

Женихов нет, а появилось у меня в шатре желание работать - я работящая, красивая в труде, жилы в золотые превращаются!

Пыль смахиваю бархоткой с диванчиков, полы драю шкурами соболиными и тряпками из бороды леших - умиление, нахожу отвагу и принципы в труде - так золотая рыбка в корыте старика находит чернокожего младенца.

В золотой ванной с лепестками роз - расточительство, когда - нужную в хозяйстве ароматическую розу для ванной используют, будто губку с глазами - обнаружила потрясающей красоты гадалку - по смоляным волосам и соболиным бровям поняла, что - гадалка, будто сто ночей в одном теле красавицы сгустились...

Я языкам заморским не обучена, а вы требуете барышня, называете меня землянкой, а я - земляника, - крестьянка сурово посмотрела на графиню Алису Антоновну, сменила подгузник ребенку (изо мха заменила на сено). - Без премудростей в ванну прыгнула золотую - благодать, награда мне за побои матушкины, милуюсь с предсказательницей, целую её страстно в уста сахарные, жадно, с уважением к достоинствам богатой гадалки - так ветерок в поле целует колосок пшеницы.

- ФУЙ! Ложь, нелепости, обман ты мне говоришь, полагаешь, что я - балерина для пикника, не отличу кривду от Правды? - графиня Алиса Антоновна качала миленькой головкой (нахваливала себя за такт, слегка бранила за дурные слова, но они - не от души, а от чёрта, и словам тем место в погребе, куда учителЯ складывают наглядные материалы для уроков рисования и поэзии. - Уроки жизни не пошли тебе на пользу, командовать батальоном гусар тебе не написано на роду; не целуются - ОХ! слово и понятие срамное - девушки с девушками - нелепо это, ни в одном романе не описано пером бойкой писательницы с ресницами-лавровыми венками.

Поцелуй - удел молодоженов, после свадьбы благородные леди целуются с мужьями-рыцарями, и никак иначе; Земля сошла бы с орбиты Плутона, если бы девушки прикасали губы к губам - не скажу "целуются", не оскверню уста свои благочестивые дурным словом, эмоционально расшатанным.

С животными даже графине положено обмениваться робкими прикосновениями губ к волосатой мордочке: с цыплятами, с котятками, с белочками, а глаза у белок - изумруды подпольные, ЮАРовские.

Но не с особями своего вида, тем более одного - пола разнузданного, не институтского!

- В Вашем Мире, барышня, пьянство торжествует над победой в войне, а у нас, по бедности и девушка с девушкой милуется - ловим момент, копим впечатления и деньги; муж, может быть, и не поцелует, сгинет в угарном дыму самогоноварения - так пропадает в волшебном тумане последняя копейка.

Намиловалась с гадалкой, даже вода в ванной золотой вскипела, отражала дальние города с пузатыми ослами и говорящими луковицами.

Вышли, обтираем друг дружку шёлковыми полотенцами, я шёлк во второй раз в жизни видела, умилилась, расчувствовалась, призналась гадалке, что бабушку отравлю, а когда старушка в агонии с печки упадёт, расскажу ей о чудесном шёлке из шатра коленопреклонённой гадалки!

"Полноте, милый друг, София, - гадалка небрежно бросила холеное тело на диванчик из кожи замшелого купца, который в наивной гордости полагал, что обманет предсказательницу, продаст гнилой картофель - голова чёрта, а не картофель в мешке лиходея. - Бабушка ваша - отработанный материал, её избушка слилась с избой вурдалака, не до бабушки нам дело, а до вашего жениха и до удивительной институтки со сформировавшимся мировоззрением распутницы.

Из другого Мира на твою голову свалится барышня - белая, кисейная, пена у неё, а не платье, а суждения опасные, огненные, чёрный дым из рассуждений - изменить наш Мир, обучить всех пляскам, пению, неведомым политесам и оторвать мужчину от женщины, наградить его белыми панталонами и бескорыстием - ужас!

Потом и заупокойное пение от морально устойчивой барышни!

Ты, София - избранная ежиха, на твою голову беда упадёт, лошадиные невидимые шпоры тебе прибьёт к розовым мозолистым пяткам - одногодка тебе распутница, но умом - старец с бородой выше неба". - Гадалка в изнеможении прикрыла глаза салфетками с вышитыми петухами, махнула рукой, чтобы я удалилась, не портила картину ночи; белая я, сдобная, выделяюсь на фоне чёрного и серого!

"Прекрасная гадалка с черепом и костями на татуировке! - я подластиваюсь, ноги предсказательнице медовой водой с сахаром омываю, себя обделяю, лоб расшибаю в величайшем сожалении, но подластиваюсь - в подобострастии высшая служба крестьянки. - Вы о девице из другого Мира мне рассказали - не боязно мне, с парубками без тщеславия по сеновалам барахтаюсь, руками живых домовых душу, а тут - ФЬЮ!


Еще от автора Георгий Эсаул
Рабочий

Производственная тема не умерла, она высвечивает человека у станка, в трудовых буднях с обязательным обращением к эстетическому наслаждению. И юмор, конечно…


Маугли

Все равны: и питекантроп, и мальчик из джунглей Тургусии, и балерина. Роман о моральном становлении и возвышении человека.


Алиса в стране оплеух

Потрясающий роман о душевных терзаниях Алисы в Стране Оплеух!


Алиса Длинные Ноги Искуплениеъ

Невинно, благородно - искупление несодеянного! Шедеврический роман!


Моральный патруль. ОбличениеЪ

— Кто? Слышите, обыватели в штопаной одежде, кто скажет мне гадость? – Девушка воин с кокардой «Моральный патруль» в волосах (волосы – чернее Чёрной дыры, длиннее Млечного пути) широко расставила циркульные ноги.


Рекомендуем почитать
Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».