Алина, пора просыпаться - [66]

— Поясни.

— У меня на планете довольно сильно разделение на близких людей и знакомых. Мы редко кому доверяем. Только семье. Чужаки могут войти в круг семьи. Твой аналог дружбы. Но это значит они становятся родственниками. Брат, сестра, тётя, дядя. Никакие отношения, браки и так далее между ними быть не могут. И опять же, у нас не принято менять решения.

— Но ты поменял, — вспомнив о помолвки, сказала Алина.

— Поменял, — согласился он. — И за это меня исключили из семьи. Осталось только лишиться гражданства.

— Для вас ведь это важно, — тихо заметила Алина.

— Знаешь в чём разница с гражданством ты или нет?

— За тебя не заступиться правительство, если ты попадёшь в неприятности.

— Оно и так не заступится, — ответил Конхор. — Нет, адвоката вышлют. Начнут переговоры, но всё равно ты будешь сам по себе.

— Тогда в чём?

— Нет поводка, который держит, — его спокойный ответ заставил Алину вздрогнуть. — Нет приказов, которые нужно выполнять. Обычаев.

— Ты хочешь отказаться от прошлого? Но это неправильно.

— Одно время я хотел изменить что-то. Я понимаю, что если мы не будем тратить большую часть своей жизни на семью и детей, то просто вымрем. Но и это путь в никуда. Надо заниматься исследованиями. Пригласить генетиков, которые смогли бы понять причину такой большой смертности, но у нас есть правила и обычаи, которые мы не можем игнорировать. А это значит, что пусть мы летаем в космос к другим планетам, но должны жить по старинке и не допускать изменений в генах. Я консультировался с учёными. Это всё можно сделать. Но если даже я решусь на изменения, то меня посадят на родине.

— А если тебя лишат гражданства?

— Всё равно посадят, если узнают, — усмехнулся он. — Один плюс, что я не обязан иметь детей.

— Сложно всё это. А родители?

— А что родители?

— Они ведь будут переживать...

— Будут. А тут не знаешь что правильно, а что нет.

— Я как-то раньше об этом не задумывалась, пока родителей не потеряла. Больше о себе думала о своей жизни. Сейчас считаю, что многое упустила, — ответила Алина, ставя стакан на стол.

— Когда-то я тебе говорил, что они всё равно останутся с тобой. В памяти. Прошлое должно оставаться в прошлом и не мешать настоящему. А настоящие не должно мешать будущему. Всё взаимосвязано. Пришлось много времени потратить, чтоб это всё понять.

— Какой-то странный у нас разговор получился.

— Так у нас с тобой всегда какие-то неожиданные разговоры получаются...

— Если ты не изображаешь из себя вежливый интерес, как тот, когда мы с тобой гулять ходили. После помолвки.

— Нужно же было тебе дать понять, что наши отношения фикция, да и не хотелось, чтоб ты меня окончательно в друзья записала. С тобой же нельзя нормально общаться. Тебя сразу в две крайности бросает: ты в женихи записываешь или друзья. Даже непонятно что из этого хуже, потому что ни к тому ни к другому варианту не готов.

— А к чему готов? Мне начинает нравиться человек. Нравится внешне, внутренне. С ним интересно, приятно общаться. И начинаешь с ним целоваться, а в итоге понимаешь, что неприятно. Что тогда делать? Это ведь ошибка. Так и говоришь, что ошибка. Мужчина обижается.

— Потому что не надо целоваться без любви, — хмыкнул Конхор.

— Есть ли в этом мире любовь? Я уже сомневаюсь.

— А что ты вкладываешь в это понятие?

— Когда человек становится небезразличным.

— И в чём тогда отличие от друга? Судьба друга тоже не оставляет равнодушным.

— Так за любимого переживаешь как за себя.

— Не вариант, — он покачал головой. — За друга можно и в огонь прыгнуть и в воду нырнуть.

— Но с другом ты не захочешь просыпаться в одной кровати. Делить все радости и горести.

— Ладно, насчёт кровати соглашусь, а вот радостей и горестей — нет, — не скрывая улыбки, ответил Конхор.

— Тогда что?

— Когда любишь, то отдаёшь часть души.

— Которой нет.

— Душа есть. Она нас делает живыми, — возразил Конхор. Он подвинулся к Алине. — У каждого народа есть похожие легенды, когда человек теряет частичку себя, чтоб найти её в другом человеке. Слышала веланский вариант?

— Нет. Про вас мало что известно. Только большинство слухи.

— Ты много искала информации про нашу расу.

— Откуда знаешь?

— Видел тебя на некоторых форумах и сайтах. Кстати, почему?

— Пыталась тебя понять.

— Удалось?

— Немного.

— Ладно, давай я тебе сказку расскажу, а ты послушаешь, — он взял её за руку. Тонкие пальцы мягко прошлись по её ладони. Очертили линии на запястье.

— Сказку? — Алина недоверчиво на него посмотрела.

— А почему бы и нет? — смотря ей в глаза, спросил Конхор. — Сказки порой многое помогают понять. Не зря их передают из поколения в поколение. Как про одного фермера, который жил в далёкой долине среди гор, — голос Конхора стал мягким и обволакивающим, как вечерние сумерки. — Он там так давно жил, что и не знал, как там появился. Каждый день он вставал с рассветом светила, а ложился с его закатом. Каждый день он обрабатывал землю, которая приносила ему плоды, каждый день он ухаживал за скотиной. Ничего не менялось в его жизни, кроме погоды, пока однажды он не задумался, а что там дальше, за горами. Вот проснулся он однажды посмотрел на горы и задумался, а что там есть за ними. Эта мысль промелькнула у него в голове и убежала, потому что дела отвлекли. На следующий день он задумался над этой мыслью больше, решив, что когда-нибудь обязательно узнает, что там. Каждый день он делал шаг, чтоб приблизиться к мечте. То одежду шил, то ботинки, то готовил припасы, которые возьмёт с собой в дорогу. И вот, когда сошёл снег, он отправился в путь. Долго шёл фермер по горам и тропинкам. Пока однажды не вышел к долине, которая походила на его долину. Такой же домик. Такое же поле. Только там жила женщина. Одного взгляда на неё ему хватило, чтоб понять, что прежней жизни не будет. Она просто забрала кусочек его в своё сердце. Когда он спустился с горы, то женщина встретила его насторожено, недоверчиво. Хотя, я её понимаю. Сколько он там по этим горам лазил. Немытый, небритый — одним словом, существо, которым впору непослушных детей пугать.