Alice's Adventures in Wonderland. Аня в стране чудес - [58]

— Сними свою шляпу! — сказал Король Шляпнику.

— Это не моя, — ответил Шляпник.

— Украл! — воскликнул Король, и присяжники мгновенно отметили это.

— Я шляпы держу для продажи, — добавил Шляпник в виде объяснения. — Своих у меня вовсе нет. Я — шляпник.

Тут Королева надела очки и стала в упор смотреть на свидетеля, который побледнел и заерзал.

— Дай свои показанья, — сказал Король, — и не ерзай, а то я прикажу казнить тебя тут же.

Это не очень подбодрило Шляпника. Он продолжал переступать с ноги на ногу, тревожно поглядывая на Королеву. В своем смущеньи он откусил большой кусок чашки вместо хлеба.

В ту же минуту Аню охватило странное ощущенье, которое сначала ее очень озадачило. И вдруг она поняла, в чем дело: она снова начала расти. Ей пришло в голову, что лучше покинуть зал, но потом она решила остаться, пока хватит места.

— Ух, Вы меня совсем придавили, — пробурчал Соня, сидящий рядом с ней. — Я еле могу дышать.

— Не моя вина, — кротко ответила Аня. — Я, видите ли, расту.

— Вы не имеете права расти здесь, — сказал Соня.

— Ерунда! — перебила Аня, набравшись смелости. — Вы небось тоже растете.

— Да, но разумным образом, — возразил Соня, — не раздуваюсь, как Вы.

И он сердито встал и перешел на другой конец залы.

Все это время Королева не переставала глазеть на Шляпника, и вдруг она сказала, обращаясь к одному из стражников:

— Принеси-ка мне список певцов, выступавших на последнем концерте.

Шляпник так задрожал, что скинул оба башмака.

— Дай свои показанья, — грозно повторил Король, — иначе будешь казнен, несмотря на твое волненье.

— Я бедный человек, Ваше Величество, — залепетал Шляпник. — Только что я начал пить чай, а тут хлеб, так сказать, тоньше делается, да и в голове стало сыро.

— Можно обойтись без сыра, — перебил Король.

— А тут стало еще сырее, так сказать, — продолжал Шляпник, заикаясь.

— Ну и скажи так! — крикнул Король. — За дурака, что ли, ты меня принимаешь!

— Я бедный человек, — повторил Шляпник. — И в голове еще не то случалось, но тут Мартовский Заяц сказал, что…

— Я этого не говорил, — поспешно перебил Мартовский Заяц.

— Говорил! — настаивал Шляпник.

— Я отрицаю это! — воскликнул Мартовский Заяц.

— Он отрицает, — проговорил Король, — выпусти это место.

— Во всяком случае, Соня сказал, что… — И тут Шляпник с тревогой посмотрел на товарища, не станет ли и он отрицать. Но Соня не отрицал ничего, ибо спал крепким сном. — После этого, — продолжал Шляпник, — я нарезал себе еще хлеба.

— Но что же Соня сказал? — спросил один из присяжников.

— То-то и есть, что не могу вспомнить, — ответил Шляпник.

— Ты должен вспомнить, — заметил Король, — иначе будешь обезглавлен.

Несчастный Шляпник уронил свою чашку и хлеб и опустился на одно колено.

— Я бедный человек, Ваше Величество, — начал он.

— У тебя язык беден, — сказал Король.

Тут одна из морских свинок восторженно зашумела и тотчас была подавлена стражниками. (Делалось это так: у стражников были большие холщевые мешки, отверстия которых стягивались веревкой. В один из них они и сунули вниз головой морскую свинку, а затем на нее сели.)

«Я рада, что видела, как это делается, — подумала Аня. — Я так часто читала в газете после описания суда: были некоторые попытки выразить ободрение, но они были сразу же подавлены. До сих пор я не понимала, что это значит».

— Если тебе больше нечего сказать, — продолжал Король, — можешь встать на ноги.

— Я и так стою, только одна из них согнута, — робко заметил Шляпник.

— В таком случае встань на голову, — отвечал Король.

Тут заликовала вторая морская свинка и была подавлена.

— Ну вот, с морскими свинками покончено, теперь дело пойдет глаже.

— Я предпочитаю допить свой чай, — проговорил Шляпник, неуверенно взглянув на Королеву, которая углубилась в список певцов.

— Можешь идти, — сказал Король.

Шляпник торопливо покинул залу, оставив башмаки.

— И обезглавьте его при выходе, — добавила Королева, обращаясь к одному из стражников; но Шляпник уже был далеко.

— Позвать следующего свидетеля, — сказал Король. Выступила Кухарка Герцогини. Она в руке держала перечницу, так что Аня сразу ее узнала. Впрочем, можно было угадать ее присутствие и раньше: публика зачихала, как только открылась дверь.

— Дай свое показанье, — сказал Король.

— Не дам! — отрезала Кухарка.

Король в нерешительности посмотрел на Кролика; тот тихо проговорил: «Ваше Величество должно непременно ее допросить».

— Надо так надо, — уныло сказал Король, и, скрестив руки, он угрюмо уставился на Кухарку, так насупившись, что глаза его почти исчезли. Наконец он спросил глубоким голосом: — Из чего делают пирожки?

— Из перца главным образом, — ответила Кухарка.

— Из сиропа, — раздался чей-то сонный голос.

— За шиворот его! — заорала Королева. — Обезглавить его! Вышвырнуть его отсюда! Подавить! Защипать! Отрезать ему уши!

В продолжение нескольких минут зал был в полном смятении: выпроваживали Соню. Когда же его вывели, и все затихли снова, оказалось, что Кухарка исчезла.

— Это ничего, — сказал Король с видом огромного облегчения. — Позвать следующего свидетеля.

И он добавил шепотом, обращаясь к Королеве: «Знаешь, милая, ты бы теперь занялась этим. У меня просто лоб заболел».