Алиби - [4]

Когда он вышел из лифта, полицейские в штатском, сгрудившиеся в коридоре, немедленно замолчали. Из уважения или из страха они отошли в сторону, и детектив прошел к открытой двери в номер “люкс”, где погиб человек.

Смайлоу записал номер комнаты и лишь потом заглянул внутрь. Он обрадовался, увидев, что семь полицейских из группы по осмотру места преступления уже прибыли и каждый из них занимается своим делом.

Удовлетворенный их работой, он повернулся к трем детективам, присланным из отдела по расследованию убийств. Куривший сигарету торопливо загасил ее в пепельнице. Смайлоу уставился на него холодными немигающими глазами.

— Я надеюсь, что в этой пепельнице не было самой главной улики, Коллинз.

Детектив спрятал руки в карман, как первоклашка, которого уличили в том, что он не вымыл руки после посещения туалета.

— Слушайте внимательно, — Смайлоу обратился ко всем сразу. Он никогда не повышал голоса. Ему просто не приходилось этого делать. — Я не потерплю ни единой ошибки. Если я обнаружу, что место преступления испорчено, что процедура хоть как-то нарушена, если из-за чьей-либо небрежности будет пропущена хоть одна улика, пусть виновный не ждет пощады. А теперь пошли.

Прежде чем войти в номер, все надели резиновые перчатки. У каждого из них была своя задача. И каждый занялся только своей работой, не прикасаясь ни к чему, если этого не требовало дело.

Смайлоу подошел к двум полицейским, первыми оказавшимся на месте преступления, и без всякого вступления спросил:

— Вы к нему прикасались?

— Никак нет, сэр.

— Что-нибудь трогали в номере? Дверную ручку?

— Когда мы пришли, дверь была открыта. Горничная, обнаружившая труп, не закрыла ее. Возможно, к ней прикасался сотрудник охраны отеля. Мы его спрашивали, он это отрицает, но… — Полицейский пожал плечами.

— Телефон? — продолжал спрашивать Смайлоу.

— Никак нет, сэр, я пользовался моим сотовым. Но повторюсь, охранник отеля мог им пользоваться еще до нашего прихода.

— С кем вы успели поговорить?

— Только с охранником. Именно он нас и вызвал. Он сказал нам, что горничная нашла тело. — Полицейский указал на труп. — Вот так он и лежал — лицом вниз. Две огнестрельные раны на спине, чуть ниже левой лопатки.

— Вы допросили горничную?

— Пытались. Но она в истерике, и мы не смогли многого от нее добиться. И потом, она иностранка. Не знаю, откуда эта женщина, — добавил полицейский, заметив вопросительно поднятые брови Смайлоу. — Не могу определить по акценту. Она все время повторяет: “Мертвый человек”. Напугана до смерти.

— Вы щупали пульс?

Полицейский посмотрел на своего напарника, и тот ответил:

— Я проверял пульс. Только чтобы убедиться, что он мертв.

— Значит, вы все-таки прикасались к нему.

— Получается так, но только чтобы проверить пульс.

— Полагаю, вы его не нашли.

— Пульс? — Полицейский покачал головой. — Нет. Он был мертв. Вне всякого сомнения.

Смайлоу только теперь повернулся к убитому.

— Что слышно от медэксперта?

— Едет.

Мозг Смайлоу зафиксировал ответ, но его глаза не отрывались от тела. Пока он не увидел собственными глазами, он отказывался верить, что жертвой убийства на самом деле стал Лют Петтиджон. Своего рода местная знаменитость, хорошо известный человек, Петтиджон был еще и председателем совета директоров местной строительной компании, которая и превратила старый склад для хлопка в потрясающий новый отель “Чарлстон-Плаза”.

И он когда-то был зятем Рори Смайлоу.

Глава 2

Женщина шепнула:

— Спасибо. Вы меня выручили. Ситуация начала выходить из-под контроля.

— Я рад, что моя хитрость сработала, — ответил Хэммонд. — Если бы это не помогло, мне бы не поздоровилось.

— Я одобряю вашу храбрость.

— Или глупость. Они могли надрать мне задницу. Женщина улыбнулась, и Хэммонд еще больше обрадовался тому, что поддался этому совершенно идиотскому порыву и бросился к ней на помощь. Его потянуло к ней с той самой минуты, как он ее увидел. Но разглядывать ее через площадку и танцевать с ней — это были совсем разные вещи. Она избегала его взгляда, разглядывая что-то над его плечом. Женщина была очень выдержанной. В этом не оставалось никаких сомнений.

— А как же ваш друг? — спросила она. — Мистер Бланшар. Норм, так, кажется?

— Ах это, — Хэммонд рассмеялся, — никогда о таком не слышал.

— Вы его выдумали?

— Точно, и я даже не представляю, откуда вдруг всплыло это имя.

— У вас хорошее воображение.

— Мне надо было придумать что-нибудь правдоподобное. Чтобы все выглядело так, будто мы вместе. Что-то такое, что позволило бы вам уйти со мной танцевать.

— Вы могли просто пригласить меня на танец.

— Мог, но это было бы скучно. И у вас был бы шанс мне отказать.

— Что ж, еще раз спасибо.

— И еще раз не за что. — Он ловко избежал столкновения с другой парой. — Вы из этих мест?

— Не совсем.

— Но у вас южный акцент.

— Я выросла в штате Теннесси, недалеко от Нашвилла.

— Приятное место… И музыка неплохая. — “Отличный разговор, Кросс, — мысленно поздравил себя Хэммонд. — Просто блестящий”.

На последнее банальное замечание женщина даже не ответила, и он не винил ее. Если он будет продолжать в том же духе, то она уйдет с площадки раньше, чем кончится музыка. Хэммонд снова избежал столкновения с другой парой, выполнявшей сложный поворот, и не нашел ничего лучше, чем спросить: