Алхимик - [199]

И сомнений в этом нет.

99

Среда, 7 декабря 1994 года

В десять минут шестого вечера Ганн снял трубку телефона на своем письменном столе и нажал две цифры, которые тут же соединили его с Мэрилендом. После третьего звонка ему ответил низкий серьезный голос:

– Макласки.

– Добрый день, мистер Макласки. Я так и предполагал, что наконец услышу ваш голос.

После паузы глава сектора секретных операций отделения «Бендикс Шер» в Соединенных Штатах, смущенно хмыкнув, сказал:

– Э-э-э… хм… да, майор Ганн… перед тем как побеспокоить вас, я как раз ждал подтверждения…

– Уже миновал полдень… я предполагал, что вы справились с делом еще прошлым вечером. – Хотя линия была надежно защищена, Ганн был осторожен в выборе слов.

– Таков и был наш план, но, боюсь, он не сработал.

– Почему, черт побери?

– Сейчас я не могу на это ответить. Похоже, он провел ночь в каком-то другом месте, не в гостинице… может, у какой-то шлюшки или еще где-то.

– Вы хотите сказать, что не знаете?

– Он зарегистрировался, но ночью его в номере не было.

– То есть вы потеряли его! Это вы хотите сообщить мне? – Ганн вспомнил грузного экс-офицера ФБР с висячими, как у моржа, усами и седоватыми волосами. Он был хорошим исполнителем, ответственным и безжалостным, когда это требовалось. Делать ошибки – это для него было чем-то необычным. Но он уже приближался к шестидесяти, и, не исключено, его хватка начала слабеть.

– Нет, мы не потеряли его, майор. Просто несколько часов пришлось побегать за ним. И сейчас мы взяли его под наблюдение. Он проводит деловую встречу, и, как только он выйдет из здания, мы его перехватим.

– Отлично.

– Инструкции все те же, майор Ганн? Ничего не изменилось?

– Нет. Но я хочу, чтобы все выглядело естественно и убедительно.

– В этом смысле не будет никаких проблем.

– Кроме того, вы ничего не сообщили мне о его происхождении.

– Над этим мы продолжаем работать. Парень он талантливый, отлично знает, как заметать следы. Я прикинул, что после того, как вы перенацелили нас – не столько узнать его подноготную, сколько избавиться от него, – особенной спешки по поводу его происхождения уже не было.

– Всегда предпочитаю знать, кого я убиваю, мистер Макласки, – сухо сказал Ганн. – И считаю это хорошей клинической практикой. Которая весьма важна для компании.

100

Вашингтон. Среда, 7 декабря 1994 года

– Это нарушение правил, Коннор. Не знаю, смогу ли я пойти на это.

– Через пару часов ты все получишь обратно.

Дейв Шваб покачал головой:

– Я чувствую себя не лучшим образом.

– Дейв… помнишь, как в тот раз я прикрыл тебя от Джулии? Когда она тебя разыскивала, позвонила мне и я сказал ей, что ты переработал и свалился как убитый, что ничего не соображаешь, а ты в то время трахал ту малышку… как ее звали? Не Холли Эмерсон?

– Малышка была тогда, а это сейчас, парень! Жизнь меняется. Такова реальность бытия.

– А тогда ничего не считалось, потому что мы были студентами и ты еще не повел Джулию к алтарю?

– Да.

Коннор продолжал смотреть на своего друга.

– Ты был чертовски перепуган, ты понимал своими гребаными мозгами, что можешь потерять ее. А теперь моя очередь. Я боюсь, и мне нужна помощь.

У Шваба был смущенный вид.

– На меня из-за этого может свалиться куча неприятностей.

– Да брось ты, Дейв! Вернись к реальности бытия, как ты сам только что сказал. Это гражданская служба Соединенных Штатов, и она не может запретить тебе иметь друзей, тебя не могут повесить из-за того, что ты отдал долг благодарности другу… который не собирается вмешиваться в твой бизнес.

– У них может появиться другая точка зрения.

Коннор начал терять терпение:

– Но они ровно ничего не узнают. Святый Боже, какого хрена им вообще что-то знать?

Шваб поднял руки:

– О’кей, о’кей, бери.

– Ты позвонишь Джулии, скажешь ей, что я заскочу за шлемом и курткой?

– Позвоню. Мое обмундирование в шкафу у тебя за спиной. – Шваб, состроив измученное лицо, взял шлем и протянул его Коннору, а затем, порывшись в карманах куртки, выудил связку ключей. – На лифте спускайся в подвал и поворачивай направо. Увидишь красный «Сузуки-75». Поднимешься по рампе, и двери откроются автоматически.

– Сегодня же, только попозже, все оставлю на твоем месте. – Коннор вытащил бумажник. – И я даже дам тебе тридцать баксов за аренду твоего транспорта – это покроет расходы?

Шваб отчаянно замотал головой:

– Вот уж нет, ни в коем случае! Тогда это будет взяткой, парень. Стоит прикоснуться к ней, и мне натянут задницу. Так что бери этот проклятый мотоцикл и убирайся с глаз долой, занимайся своими делами.

Коннор встал:

– Всегда знал, что ты один из лучших ребят, Шваб. Когда-нибудь ты, может, увидишь на этой стенке сертификат со скромной благодарностью от меня.

Бар в зале прилета аэропорта Даллеса был переполнен, и сначала, когда Коннор, держа под мышкой шлем Дейва, появился в нем, он подумал, что Монти еще не прилетела. Затем он увидел копну ее белокурых волос, и у него радостно подпрыгнуло сердце. Она сидела, закутавшись в плащ, и читала журнал; ее небольшая сумка стояла рядом на полу.

Она заметила Коннора, когда тот оказался в нескольких ярдах от нее. Какое-то мгновение она рассеянно смотрела на него, а потом ее лицо расплылось в такой сияющей улыбке, что ему захотелось навечно сохранить ее в памяти.