Альфред Нобель. Биография человека, который изменил мир - [6]

К счастью, семья, проживавшая в доме, находилась где-то в другом месте.

Пожар в доме Нобеля разгорелся так мощно, что вскоре начал угрожать располагавшейся по соседству тюрьме. Заключенных срочно отправили на борьбу с пламенем. Некоторым пришлось изрядно потрудиться со шлангами. Другие получили приказ, несмотря на жар, выносить из дома все движимое имущество. Позднее газета Aftonbladet всячески восхваляла заключенных, в обычной жизни славившихся лишь хулиганством и разбоем. «Не имело места ни малейшего проявления злонамеренности, ни одной попытки к бегству или сокрытию спасенного имущества», – писал в газете владелец другого дома на острове.

К вечеру пожарным все еще не удалось совладать с огнем. Жители Стокгольма, направлявшиеся на балы и новогодние спектакли, могли наблюдать огромное алое зарево, осветившее небо. Работы по тушению пожара продолжались почти до утра, после полуночи их слегка облегчил начавшийся снегопад⁵.

На следующий день подвели печальные итоги. Здание сгорело дотла, как и расположенный рядом склад тканей. Семья Нобель лишилась большей части нажитого и всех инструментов. Три больших портфеля с подробными чертежами Иммануила Нобеля также стали добычей пламени. Среди вещей, которые удалось спасти благодаря заключенным, были только сломанный чертежный стол, двуспальная кровать, дубовый диван с обивкой и «женский комод»⁶.

К счастью, из людей никто не пострадал. Семейство Нобель как сквозь землю провалилось. Иммануил не объявился и в ближайший рабочий день, когда в полицейский участок стали вызывать очевидцев на допрос по поводу пожара. Неосторожное обращение с огнем считалось серьезным преступлением. Еще не стерлись из памяти картины пожара 1822 года, когда бóльшая часть Бласиехольмена и Хельгеандсхольмена выгорела дотла. Даже при минимальных разрушениях виновнику грозило серьезное наказание – отсидеть воскресенье в колоде или несколько дней в тюрьме.

В полицейском участке допрашивали соседей Нобеля, среди прочих – бухгалтера и строителя-подрядчика. Были вызваны также и двое-трое бакалейщиков, которые, хоть и были назначены в новогоднюю ночь бригадирами пожарной команды, не стали, однако, посылать своих людей на тушение пожара. По поводу «кондуктора (архитектора) Нобеля» полиция записала в протоколе, что оного искали, но доселе не нашли⁷.

Лишь спустя четыре дня после пожара Иммануил Нобель объявился в городе, однако не в полиции. Ему нужна была справка, и он обратился к адъюнкту пастора в церкви Марии Магдалины. Иммануилу удалось убедить адъюнкта пастора письменно заверить тот факт, что Нобель переехал на остров Ридён в западной части озера Меларен, а также то, что он «добропорядочный гражданин образцового поведения, регулярно приходящий на причастие»⁸.

Неделю спустя Иммануил Нобель подал в Городской суд на Риддархюсторгет заявление с просьбой признать его банкротом, ссылаясь на пожар в новогоднюю ночь, когда большая часть имущества погибла «в мое отсутствие и без всякой моей вины». Ровным наклонным почерком он перечислял еще несколько непредвиденных причин, в результате которых оказался неплатежеспособным. Все они связаны со строительными подрядами. Во время работ по строительству понтонного моста через Скюрусунд затонул целый ряж вместе с тремя паромами, груженными строительными материалами. Подряд на перестройку дома Петерсена у моста Мункбру также закончился финансовой катастрофой, поскольку фундамент здания оказался в плачевном состоянии и его пришлось переделывать заново.

Нобель обещал отказаться от всего «спасенного из огня» имущества, принадлежащего ему. Свои долги он оценивал примерно в 5 млн шведских крон по сегодняшним меркам, или в 11 698 риксдалеров.

22 июля 1833 года в Городском суде Иммануил Нобель предстал перед сорока семью кредиторами. В их гневных письмах собраны осколки несчастной судьбы. Там значилось невыплаченное поденное жалованье малярам, каменщикам и батракам. Прилагались списки оказанных услуг кузнеца и стекольщика, печника и жестянщика, пивовара и бакалейщика – все до последнего шиллинга. Страница за страницей акт повествовал об отпущенных в долг под честное слово товарах: печные изразцы и планки для забора, винты и гвозди, пиво и квас, масло, селедка и салака. Черный фрак и сани. Двенадцать бутылок мадеры.

Из бумаг ясно, что в последние месяцы, предшествовавшие пожару, Нобель вынужден был брать в долг приличные суммы.

Однако самыми суровыми оказались требования недовольных заказчиков. Иммануил Нобель не сумел завершить ни строительство моста Скюрусундсбрун, ни перестройку дома Петерсена, ни ремонта, заказанного трактирщиком Анжу, который захотел перестроить свой дом на Стурторгет.

Это была катастрофа – крушение, с которым Городской суд разбирался почти год. Ситуацию немного облегчало то, что тесть Иммануила, начальник таможни Людвиг Альсель, несколько раз выступал поручителем Нобеля и затем выплачивал часть его долгов⁹. Однако положение оставалось серьезным. Жена Иммануила Андриетта вот-вот должна была родить, и семья остро нуждалась в жилье.

У Иммануила Нобеля оставались его жизненное кредо и его неиссякаемый оптимизм. К тому же ему не изменила его изобретательность. То, каким образом он выбрался тогда из затруднительного положения, решило будущее всей семьи, в том числе и еще не родившегося сына Альфреда.