Аленький цветочек для чудовища - [11]

– Вот же! – обрадовалась Полина. – На машине пастора Петера были такие же кресты! И вы не знаете, кто он?

Что тут началось!

– Алекс! Поль! – закричала монашка. – Помогите мне!

Алекс с Полем оказались дюжими ребятами, которые вежливо, но твердо выпроводили Полину за ворота.

– Петера тут не ищи, – сказали они ей напоследок. – Он ушел от нас, и машину тоже забрал с собой.

– А куда ушел? Где мне его искать?

Но охранники уже захлопнули двери. Соваться к ним снова Полина не отважилась. Тем более, она чувствовала, эти люди сказали ей правду. Петера тут больше нету. И они знать не желают, где он сейчас.

Полина знала, что в детском садике на должности учителя музыки Вера успела проработать чуть больше двух месяцев. Слишком малый срок, чтобы обзавестись тут настоящими подругами. Но все-таки что-то люди могли знать. В частности, Полина хотела бы понять, личность таинственного Учителя и пастор Петер – это одно и то же лицо или все-таки два разных персонажа? Вдруг Клавдия с Верой не поделили мужика, и теперь каждая мечтает заполучить его себе? И для этого девушки подстраивают друг другу покушения, пытаясь избавиться от соперницы.

– Хотя нет, – спохватилась Полина. – Ошибка. Покушения на жизнь Клавдии случались и до появления пастора в этой истории.

К тому же были и другие моменты, которые заставляли думать, что пастор и Учитель – это разные люди. По словам Татьяны Сергеевны, пастор никаких ограничений в питании от Клавдии не требовал. Напротив, он и сам любил вкусно покушать, и одобрительно относился, когда она предлагала ему перекусить вместе с ней. И в одежде никаких новшеств у Клавдии не появилось. Да и нравоучительных нотаций пастор Петер никогда не читал. Был он человеком веселым, общительным и про загробный мир, искупление грехов и все такое же скучное и пугающее никогда не говорил. Наверное, подразумевалось, что одному человеку со своими грехами самостоятельно все равно не совладать, так нечего тогда и мучиться.

На улице гуляли детки. Неподалеку в кучку сбились молодые воспитательницы. К ним Полина и подошла.

– Вера? Это музыкальный работник? А ее сегодня нет. И вчера не было. Я уж и не помню, когда у нас под аккомпанемент пели.

Подошла другая. Тоже начала что-то говорить, как они переживают за Верочку, как им без нее неудобно и плохо.

– Приходится деток на танцевальных занятиях под магнитофон гонять. Разве это дело?

– Сказали, Вера приболела. Но мы все больные, если так разобраться. Вот у нас прежняя музыкантша была, так она даже со сломанной рукой на работу приходила. Хоть одним пальцем, но все равно играла!

– А я Веру совсем недавно видела, больной она мне не показалась.

– Симулировать мы все умеем! А кто работать будет?

– Говорила заведующей, возьмите мою двоюродную сестру на эту работу. Как штык была бы у вас на занятиях в восемь утра. Ну и что с того, что у сестры только музыкалка за плечами, да и та незаконченная. Уж трень-брень одним пальцем она сыграть точно сумеет, а нашим соплякам больше и не нужно. Не Рахманинова же с Паганиней им тут разыгрывать! Нет, взяли Веру, потому что у нее, видите ли, диплом имеется. И что теперь с этой дипломированной делать, если она работать не хочет!

Чувствуя, что ей сейчас изрядно нагорит за сестрицу, Полина поспешила удрать от злых теток. Она поднялась в кабинет заведующей, которая встретила ее приветливо, но чуточку настороженно.

– Как там Верочка? Надеюсь, все у нее разрешилось? Больше ее жизни опасность не угрожает, и мы скоро увидим нашу музыкантшу?

Похоже, заведующая была единственной, кто был в курсе всех дел Веры.

– Если вы имеете в виду покушения на жизнь сестры, то преступник до сих пор не пойман.

– Ой, какой ужас! – побледнела заведующая. – И сколько же этого негодяя будут еще ловить? Потому что вы нас тоже поймите, и пусть Вера поймет, я ей очень сочувствую, никому в коллективе даже не сказала, по какой причине я дала ей отпуск, но все-таки я не ожидала, что это так затянется. Вера просила сначала о нескольких днях за свой счет, потом речь пошла о неделе, теперь ее нету уже вторую неделю. И в ближайшее время мы ее не увидим, правильно я понимаю?

– Сегодня утром Вера уехала на катафалке.

Заведующая побледнела еще сильней.

– Простите! Я же не знала! Примите мои соболезнования.

И прежде чем Полина успела сказать, что Вера жива, а катафалк не более как таинственный атрибут, заведующая уже закручинилась о своих делах горьких:

– Значит, правильно я чувствовала, придется нам нового музыкального работника искать. Надо же, какая незадача! Учебный год уже начался, обычно такие рокировки во время каникул делают. Что же Верочка так неудачно…

Она осеклась и виновато взглянула на Полину.

– Вы меня простите. Просто со всеми этими хлопотами голова идет кругом. Иногда уже не соображаешь, что говоришь.

– И вы меня тоже простите, потому что я неправильно выразилась. Вера не погибла. А на катафалке ее увез ее знакомый. Некто то ли пастор Петер, то ли Учитель. Она вам ни о ком из них не рассказывала?

– Нет. У нас с ней были не настолько доверительные отношения. Хотя… Знаете, многие в коллективе очень негативно восприняли тот факт, что Верочка вот уже сколько времени не появляется, больничный у нее не оформлен, грубо говоря, прогуливает она. Отдохнуть решила.