Ален Делон - [57]

— Пока не хочу думать о съемках, — легкомысленным тоном ответила она. — Предпочитаю ни на минуту не расставаться с Аленом.

— Приглашаю Вас обоих в кафе, — быстро сменил тему разговора Жан-Клод. — Давайте прогуляемся пешком до улицы Сент-Оноре и поужинаем, как аристократы.

— Спасибо, Жан-Клод, но мне не хочется выходить на улицу, там сыро, — отказалась от его приглашения Роми.

— А я с удовольствием составлю тебе компанию, — отозвался Ален к страшному неудовольствию девушки.

Она думала, что он тоже не пойдет в кафе, и они купят закуски в японском ресторанчике. Оставаться дома одной ей не хотелось, но она боялась изменить свое решение и показаться навязчивой, преследующей возлюбленного женщиной. Бриали угадал ее мысли и спросил:

— Может, передумаешь, красавица?

Девушка секунду колебались, но потом отрицательно покачала головой.

— Благодарю, но нет. Может, в другой раз.

Друзья ушли, и она села у окна. На тротуаре блестели лужи, небо закрывали тучи, и все вокруг показалось ей серым и безрадостным.

Расположившись за столиком в кафе, Делон и Бриали сделали заказ, и Жан-Клод поинтересовался:

— У Роми на самом деле нет ни одного предложения на участие в съемках?

Ален тяжело вздохнул.

— Ей постоянно звонят мать и отчим. Каждую неделю они часами пересказывают немецкие ей сценарии, а потом выслушивать их приходится мне. Жан-Клод, все эти картины, как две капли воды, похожи на фильмы о Сисси. Разумеется, я отговариваю ее от участия в таких съемках.

— С одной стороны ты прав, но актриса должна сниматься. А Роми- прирожденная актриса.

— Но не в этих же сказочках!

— Вам нужно почаще бывать у меня. Она лично познакомится со многими режисерами, и они захотят снимать только ее.

— Ты — чудесный друг, — прищурив глаза, сказал Ален. — Спасибо за трогательную заботу о моей любовнице.

Жан-Клод понял, что другу не нравится его вмешательство в их взаимоотношения со Шнайдер и сменил тему разговора:

— Ты уже получил окончательный сценарий “На ярком солнце”?

О своих будущих съемках Ален мог разговаривать сколь угодно долго. Он улыбнулся, и они с Бриали погрузились в обсуждение характера Филипа Гринлифа, персонажа, на роль которого режиссер фильма утвердил Делона.

Они долго сидели в уютном кафе, так как на улице опять пошел дождь и быстро стемнело. Наконец, Ален сказал:

— Нужно идти домой, а то Роми соскучится.

— Конечно, — отозвался Бриали, забирая у официанта счет, — напрасно она отказался составить нам компанию.

— Она милая, ласковая, как котенок, — заметил Делон, — но если что-то взбредет ей в голову, то она ни за что не уступит.

Они вышли из кафе и поймали такси. Так как

Квартира Алена находилась неподалеку, и Жан-Клод высадил его у пансиона, а сам поехал к себе. Войдя в комнату, Делон увидел Роми в кресле у окна.

Когда он открыл дверь, она не повернула голову, а продолжала смотреть на темную набережную.

— Как ты? — спросил он.

— Лучше расскажи, как ты провел время? Надеюсь, не грустил, ужиная в шикарном кафе? — голос девушки дрожал от подступившего кома в горле.

— Сейчас же перестань! Насколько я помню, Жан-Клод приглашал тебя с нами не один раз, но ты предпочла остаться дома. Нечего теперь обвинять меня в этом.

— Ты мог бы остаться со мной.

— Роми, почему я должен сидеть дома и выслушивать твои жалобы? Посмотри, на кого ты стала похожа. Ты же похоронила себя в этой квартире. Как ты рассчитываешь получить роль, если нигде не бываешь и не встречаешься с режисерами?

— Французы не хотят меня снимать, а ты заставил меня отказаться от всех предложений, поступивших из Германии.

— Тебя интересовало мое мнение, я его высказал, — вид плачущей Роми начал раздражать Алена. — В конце концов, принцесса, ты способна сама принимать хоть какие-то решения.

Девушка упала на кровать и разрыдалась. Весь вечер она провела в одиночестве и ждала возвращения любимого, чтобы он приободрил ее, а он отрекся от нее. Ален сел рядом и погладил девушку по голове. Она заплакала еще громче. Тогда он обнял ее и начал целовать ее мокрое лицо.

— Ну, успокойся, малышка. Я люблю тебя. Ты будешь сниматься, а пока мы можем все время быть вместе. Если ты еще раз заупрямишься и откажешься идти в гости или в кафе, я возьму тебя на руки и отнесу туда против твоей воли.

— Я сегодня ничего не ела. У меня болит голова и я не вышла на улицу за ужином, — пробормотала Роми.

— Господи, чем ты хочешь полакомиться? Пиццей, булочкой, сандвичем? Я куплю тебе, — Ален схватил плащ и направился к двери.

— Все, что угодно, — ответила девушка.

Когда он ушел, Роми подумала, что Ален абсолютно прав. Она будет сниматься, но немного позже. Она долго боролась за право переехать к нему в Париж. И вот теперь, когда они жили вместе, ей захотелось иметь все сразу: и возлюбленного, и интересные роли в кино. “Я посвящу себя моему любимому Алену”, решила она. Через несколько минут он принес целый пакет разной снеди и бутылку вина.

— Не допущу, чтобы моя девушка умерла от голода, — сказал он и разложил на столе продукты.

Он намазал паштет на огромный ломоть свежего хлеба и протянул Роми.

— Аппетитно, — прошептала она, улыбаясь.

Мир был восстановлен. Приняв решение не торопиться с участием в съемках, Роми успокоилась и сосредоточилась на изучении сценариев будущих фильмов Алена. Ее возлюбленный оказался верен свеому слову и ни разу за следующие две недели не оставил девушку дома одну. Вскоре начались съемки картины “На ярком солнце”. Девушка сопровождала Делона, и познакомилась с режисером фильма Рене Клеманом. Тот вначале не поверил, что на площадке присутствует знаменитая Шнайдер. Не желая упускать шанс работать с немецкой актрисой, он предложил ей крошечную роль в эпизоде.