Ален Делон - [29]
Вспомнив о той истории, Ален стал опасаться, как бы, открыв дверь в квартиру они не обнаружили его друга сидящим в кресле в гостиной. Но этого не случилось, Бриали не имел привычки пропускать съемки.
Влюбленные прошли в комнату Алена, и молодой человек прошептал девушке:
— Мне тебя страшно не хватало.
Мари вызывала в нем желание бесконечно ласкать и целовать ее. В отличие от Нины, будившей в нем страсть и Бриджит Обер, к которой он испытывал скорее признательность, нежели влюбленность, Мари своей юностью и чистотой привлекала его своей юностью и чистотой.
В шесть часов девушка начала собираться домой. Она медленно натянула розовую кофту и рухнула обратно в постель. Ален подхватил ее и сжал так крепко, что она взвизгнула.
— Ты хулиган, — засмеялась она и начала шутливо отбиваться.
Неожиданно Ален опустил руки.
— Что случилось? — удивленно спросила Мари.
— Боюсь, что эту кофточку постигнет судьба шелковой блузки, — ответил он.
Девушка быстро сняла ее, и они не выпускали друг от друга из объятий еще полчаса.
Наконец стрелка часов пересекла отметку в шесть тридцать, и Ален понял, что если не сейчас не отпустит Мари, то опоздает на ужин к Аллегре, что было крайне невежливо в первую очередь по отношению к Мишель. Он проводил Мари до метро, вернулся домой, быстро переоделся и посмотрел на часы, определяя не рано ли ему выходить. С Жан-Клодом они договорились встретиться у Аллегре, и Ален не хотел оказаться там раньше друга, так как никогда прежде не встречался с прославленным режисером и боялся оказаться в его компании без поддержки Бриали.
Его опасения оказались совершенно напрасными, супруги встретили его очень приветливо. Мишель открыла дверь и провела в гостиную, где находился ее муж, Ив Аллегре.
— Жена много рассказывала мне о Вас, — сказал тот после того, как Мишель представила Алена. — Вы получили предложение от Зельцника?
— Да, на прошлой неделе, — ответил молодой человек, обводя глазами комнату в поисках Бриали.
— Жан-Клод звонил и попросил его извинить. Он на полчаса задержится, — проследив за его взглядом, сказала Мишель. — Я на минуту оставлю вас, нужно проследить за ужином.
— Вы прекрасно выглядете, — заявил Аллегре Алену, — кто бы Вам ни посоветовал стать актером, он был совершенно прав.
Он принялся рассказывать молодому человеку сценарий, и через несколько минут Ален помимо воли попал под обаяние этого человека. Разговор о фильме продолжался и за столом. Репликами, в основном, обменивались Аллегре и Делон. В тот вечер Жан-Клоду так и не удалось завладеть вниманием с режиссера, хотя он очень на это рассчитывал.
На прощание Аллегре сказал Алену:
— Если я заинтересовал Вас идеей фильма, роль Джо — Ваша. Добившись известности во Франции, покорять Голливуд будет значительно легче.
Молодой человек поблагодарил режиссера, и они с Бриали ушли.
— Тебе понравился Ив? — спросил его друг, когда они садились в машину. — Он весь вечер разговаривал только с тобой.
— Разумеется, понравился. Но его приглашение сыграть в его фильме наемного убийцу, Джо, я принять не могу. Контракт с Зельцником рассчитан на семь лет, мне не нужно будет заботиться о новых ролях, потому что их предоставит киностудия. Нет, я откажусь от предложения Аллегре.
Жан-Клод не стал отговаривать его, и принялся рассказывать о происшествии на съемках.
— Я бы никогда не опоздал на ужин, — сказал он, — но попал в страшную историю. Костюмер хотел придать одному из париков героини более яркий оттенок для завтрашней съемки и приготовил в банке красящий состав. Я торопился и принял его за крем. Начал снимать грим, вдруг чувствую — все лицо горит. Слава богу, тут подбежал этот растяпа костюмер и объяснил в чем дело. Пришлось полчаса ждать, пока кожа побледнеет.
— Ужас, — засмеялся Ален. — Так парик не покрасили?
— Нет, краски хватило, но съемочная группа завтра мне проходу не даст, и кожа начнет шелушиться. Гример меня проклянет.
— Вот как. А я думал, твои щеки краснели, когда ты смотрел на Мишель.
— Ты говоришь ужасные глупости, — поспешно сказал Жан-Клод.
— Вовсе нет. Как она готовилась к этому ужину и, главное, сколько раз нас приглашала.
Всегда многословный Бриали промолчал и полностью сосредоточил внимание на управлении машиной. Романа с Мишель у него не было, но он ей симпатизировал.
После ухода гостей Аллегре долго находился под впечатлением от знакомства с Делоном и его схожестью с образом Джо.
— Ален чудесно подошел бы на роль, — поделился он своими мыслями с женой. — Внешне он холоден, но в то же время необычайно притягателен.
Мишель нравился Бриали, и она спросила у мужа:
— А Жан-Клод?
— Он красивый, добрый, но в нем нет загадочности, необходимой для исполнения ролей романтических персонажей.
У молодого человека кружилась голова от множества предложений. Он не решил окончательно насчет роли Джо, хотя и заявил Жан-Клоду, что отказывается от нее. Ален взвешивал перспективы поездки в Голливуд и начала актерской карьеры во Франции. За сотрудничество с Зельцником говорил продолжительный контракт, правда, пока не подписанный, и большие гонорары за съемки. Но ему пришлось бы оставить Мари и друзей, совершенствоваться в английском и пытаться превзойти американских актеров. Оставшись во Франции, он потерял бы в оплате, а будущее, после исполнения роли в фильме Аллегре, казалось неясным. Все же на Родине у него было больше шансов сделать карьеру, чем в Америке. Душевная борьба с каждым днем становилась все сильнее, но Ален предпочитал не обращаться ни к кому за советом, и искал решение сам.
Мария Михайловна Левис (1890–1991), родившаяся в интеллигентной еврейской семье в Петербурге, получившая историческое образование на Бестужевских курсах, — свидетельница и участница многих потрясений и событий XX века: от Первой русской революции 1905 года до репрессий 1930-х годов и блокады Ленинграда. Однако «необычайная эпоха», как назвала ее сама Мария Михайловна, — не только войны и, пожалуй, не столько они, сколько мир, а с ним путешествия, дружбы, встречи с теми, чьи имена сегодня хорошо известны (Г.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.