Алекси Лайхо. Гитара, хаос и контроль в жизни лидера Children of Bodom - [15]

* * *

Во второй половине 1990-х годов мир во многом был другим, более примитивным, но я не могу отрицать, что иногда скучаю по тем временам. Тогда я посетил несколько концертов, но только не за пределами Хельсинки. Анна ездила смотреть на выступления групп и в Стокгольм, и в Копенгаген, но меня с ней не отпускали. На всех масштабных концертах я тогда бывал в Ледовом Дворце в Хельсинки.

Например, выступление группы Pantera тогда было сногсшибательным, но ограничение по возрасту оказалось слишком серьезным. Из-за этого я также не смог посетить выступления Guns N’ Roses и Skid Row, и меня тогда это просто выбесило. А вообще много значимых концертов проходило в клубах Lepakko и Tavastia. Вот там на входе я пробовал прикидываться совершеннолетним, и пару-тройку раз это даже сработало. В Teatro я тоже посещал какие-то блэк-метал-концерты и, конечно, чуть позже сам там играл, но вообще мы не принадлежали к той сцене. Мы больше тусовались по углам в Lepakko.

Вскоре после записи второго демо IneartheD наконец-то нашли достойного ритм-гитариста. Яска был знаком с трубачом и валторнистом по имени Александр Куоппала, который к тому же играл на гитаре. Как и Хенкка, он присоединился к нашей группе в 1995 году.

Первой композицией, которую я отрепетировал и сыграл вместе с Але, была музыкальная тема из фильма «Рокки». Не „Eye of the Tiger“, а основная тема. Это было на каком-то школьном концерте, который организовал наш учитель музыки. Он пригласил меня и Яску выступить там, потому что у Куоппалы и пары его друзей в составе группы не было барабанщика и гитариста.

С первого же взгляда мы поняли, что Александр – металлист. И всё пошло как по маслу, хотя он был на пять лет старше всех нас. Тогда возраст имел поразительно большое значение, но Куоппала всё равно пришел, чтобы отыграть с нами один концерт. И каким-то образом он задержался в нашем коллективе, хотя дэт-метал был совсем не его темой. Вместо этого он, казалось, знал каждую хард-рок-группу, имевшую какое-то значение в 1980-х годах. Так в лице Александра мы обрели умелого ритм-гитариста, нового друга, а также в некотором роде старшего брата.

До Куоппалы с поста ритм-гитариста ушел один очень талантливый парень из Кауниайнена. С Яни Пирисмаа я впервые встретился в музыкальном лагере школы Огели, и в плане техники исполнения он на самом деле был лучше, чем Куоппала. Яни отыграл с нами пару ранних концертов в роли приглашенного гитариста, но в итоге принял решение уйти. Но мы с ним всё равно остались друзьями, а поскольку он в качестве хобби играл еще и на клавишных, то стал первым клавишником нашей группы.

И мы в нем определенно нуждались, потому что на нашем втором демо я и Яска уже исполняли некоторые клавишные партии. Так что к тому моменту это уже стало неотъемлемой частью звучания нашей группы, а клавишника при этом у нас в составе не было. На некоторых треках мы использовали технику игры «в четыре руки», чтобы сэкономить звуковые дорожки. А также добавили пару фрагментов с отсылкой к творчеству Саманты Фокс. В то время это было совершенно неслыханно для такого агрессивного жанра, как металл.

В плане звучания клавишных мы по большей части вдохновлялись музыкой 1980-х годов, но особенное и очень большое влияние со стороны металла на нас оказал альбом Tales from the Thousand Lakes (1994). Amorphis – это первая услышанная мною дэт-метал-группа, которая использовала клавишные в таком объеме и делала это с умом. Мне очень понравился их дебютный альбом, и в первый раз я увидел их на сцене в клубе Lepakko еще до того, как вышел Tales. В то время некоторые блэк-метал группы, конечно, использовали клавишные, и то же самое было в готик- и дум-жанрах, но в основном они делали это ради отдельных эффектов.

Так что Amorphis совершили прорыв, чтобы доказать мне и всем нам, что и в Финляндии создают дэт-метал действительно высокого уровня. Если не считать Hanoi Rocks, то рок-сцена у нас тогда была в основном в стиле Юйсе Лескинена. И совершенно нормально, если кому-то это нравилось. Но именно Amorphis, а чуть позже и Impaled Nazarene стали для нас действительно важным примером и ориентиром. До них рок и металл для меня были исключительно территорией британцев и янки. И лишь одна местная группа производила тогда достойное впечатление.

Конечно, я не шел в ногу с развитием творчества группы Stone, потому что мне было всего девять лет, когда у них вышел дебютный альбом. Но потом я послушал их диски, и у меня чуть задница не загорелась! Я сначала даже не мог поверить, что финская команда может звучать настолько жестко. Вполне на уровне Metallica. Stone легко бы обошли Testament и другие группы из программы Triple Trash Treat в шоу Headbangers Ball.

В 1996 году IneartheD вернулись в студию Astia. На этот раз нашим транспортным средством стала машина мамы Хенкки – универсал Volvo 740, – а водителем был Але. Наша третья демозапись получила название Shining, и на ней играли Яска, Хенкка, я, Але и Яни. С того момента и до сегодняшних дней все наши песни сочиняются лишь мною. Музыка тогда создавалась непрерывным потоком, и адовое множество риффов, а также результаты различных экспериментов зачастую отправлялись в мусорную корзину.