Алексей Поркин, гроза Империи (краткий справочник по 101-му штампу в фантастике) - [18]

— Слизняков не бойтесь — они веселые! Через сорок пять километров встретитесь с конечным в плавании озером.

Я направил луч фонаря на отдалившийся берег. Там сидел, довольный чмоком, бармен, прилежно потирающий себя теперь уже пониже спины, и махал нам вслед рукой.

Мы начали свое путешествие.

Спустя какое-то время мы перестали грести и отдохнули. Течение подземной реки усилилось, увлекая утлую лодочку вперед к свободе. Необходимость в веслах отпала. Пришлось бросить орудия и закрепить фонари на носах пироги. Это позволило нам всласть нацеловаться.

Я включил на наших коммуникаторах одинаковые песни и за нами по реке потянулся шлейф романтической стереомузыки. Не нашлось ничего, как заняться сексом. Мы обессилено лежали на дне миниатюрного кораблика и обнимались. Затем отужинали бутербродами заботливого Шоты и рассказывали друг дружке забавные истории из своей жизни. Прикончив тосты с абрикосовым джемом, я растроганно вытащил из мешка сигареты и бутылку рельского пойла. Открыл.

— Что может быть лучше после любви, как не спиртное и крепкий дым в легких! — Я женюсь на этой красавице! Чего бы мне это не стоило, даром, что у нее IQ[3] выше моего процентов на сорок, а я парень и сам не дурак. Вроде бы…

— С сигаретами согласна. — Ирэн взяла у меня дымящийся цилиндрик и сделала несколько затяжек. — Но, я заметила, что ты слишком часто выпиваешь. — Она отдала сигарету обратно.

— Пьянству — бой, — она под мои возмущенные выкрики выхватила у меня из рук бутылку и выбросила за борт. — Будешь возникать, еще и сигареты вышвырну!

За первой бутылкой в воду последовали и безмолвно канули ее товарки. Нет, я не женюсь на этой стерве. Весь мой боезапас! Хитрая, но предусмотрительная девчонка оставила только двухлитровую канистру медицинского спирта, как антисептик. Ничего, я уже успел украдкой приложиться.

— Вместо алкоголя, предлагаю заняться спортом.

— Каким? — поинтересовался мученик алкоголизма.

— Эротическим, — она призывно изогнула спинкой.

Ничего не имею против такой замены!

Когда в ушах уже не стучало, а мы смогли адекватно воспринимать действительность, к шуму воды присоединился легкий звук ехидного смеха. Он становился все ближе, становился издевательским.

— Кто это? Вернее, эти? — спросил я.

Смешков было много, они объединялись, перемешиваясь между собой, и становились одним, целым, громким хохотом. Мне почудились полчища адских демонов, стоявших по обоим берегам речки, плечом к плечу с батальоном юдистов. Они стояли и целились в нас из сотен фузей. В темноте на меня бросались бесчисленные кошмары: жвала, когти, буркала, открытые пасти, полные изогнутых клыков, плавники и горящие дьявольским светом глазищи.

— Они над тобой издеваются, — провозгласила девушка, целясь в темноту из плазмогана. — Застегни ширинку!

Я окинул взглядом опущенные до колен брюки и рывком подтянул их почти под подбородок. Сбоку донеслось жужжание застегивание комбинезона девушки. Смех крепчал, пришлось тоже ухватится за оружие.

Впереди возникло розоватое свечение, мы вплывали в большую пещеру. Здесь, в розовато-красном свете предстала интересная картина.

— Напоминает сборище шаловливых лесбиянок. Розовая конференция. Мечта каждой свихнутой женщины! — обрывисто отметила Ирэн и прижалась ко мне, водя стволом плазмогана в полутьме.

На стенах и потолке примерно четырехкилометровой по окружности пещеры висели мириады странных слизней. Их полупрозрачные красные тела мерцали уже виденным ранее сиянием. На полуметровых головах, покрытых многочисленными слепыми глазками на ножках, размещались беззубые рты. Они улыбались, издавая этот страшенный шум. Но интриговало совсем не это. Девушка была права: феминистки со всего мира перлись бы в нашу глубинку на паломничество. Из каждого слизняка, прямо в воду висели длинные многометровые щупальца, заканчивающиеся розовыми головками. Один до одного — мужские члены.

— Господи, — прошептала Ирэн. — Миллионы органов… Да столько не видела ни одна припортовая шлюха!

— Кошмар! — выдавил мой мозг.

Наш кораблик проплывал по лесу длиннющих писюнов. Теперь мы видели, что отверстия на их концах шевелятся и закачивают воду вверх, к своим владельцам. Слизни кормились речными микроорганизмами.

— Вот о чем говорил Шота, упоминая о веселых слизняках, — догадалась моя любовь.

Она сидела, крепко обняв себя за туловище и прижимаясь к моей мужественной спине.

Любопытно, что имел в виду друг, скрывая от меня странность в проникновении к реке в обратную сторону. Со слизнями все ясно, но что мне должно понравиться? Я сидел и обдумывал последний разговор с барменом. Почему по относительно спокойной речушка нельзя возвратится?

Смех усиливался, он набрал силы до одного децибела. Он резал красный полумрак и наши барабанные перепонки. Мы затыкали уши, но ничего не помогало. Хохот пробивался сквозь черепные коробки, блуждая по всему телу. Он мучил, раздирал внутренности, вибрировал в желудках, вызывая рвотные реакции. Ирэн неподвижно лежала на дне пироги. Под мертво прикрытыми веками лихорадочно блуждали глазные яблоки. Пришлось забросать ее мешками, хотя, думаю, это мало помогло. Я никогда в жизни не смогу проплыть здесь еще раз.