Алексей Поркин, гроза Империи (краткий справочник по 101-му штампу в фантастике) - [15]

При упоминании своей криминальной деятельности, Шота встрепенулся и оглядел нас с Ирэн, которая доверчиво прижалась к моему плечу.

— Поздравляю с любовью, друзья!

— С чего ты взял? — удивленно спросила моя девушка.

— Да посмотрите на ваши глаза! Они же налиты похотью, особенно у тебя, блондиночка!

Ирэн попыталась залепить ему затрещину, но он проворно вскочил, увидев мои сжавшиеся ладони, и скрылся за стойкой.

— На свадьбу позовете? — донеслось оттуда.

Я уже перезлился, да и девочка пришла в норму.

— Обязательно! — она подцепила со стойки бутылку вина, нечаянно уронив вниз крепкий граненый стакан. Судя по глухому звуку, Ирэн добилась своего.

Нашим глазам предстал скривленный Шота, потирающий немалых размеров шишку на макушке.

— Я помогу вам сбежать. Но только для того, чтобы глаза мои вас больше не видели!

Мы с девушкой победоносно переглянулись.

— Да, чуть не забыл, как там мои деньги? — воззвал к моей совести дружок.

Ирэн не дала мне и слова промолвить.

— По возвращении обратно я заплачу Алеше десять тысяч галаксиев, надеюсь, такой суммы хватит, чтобы погасить твои убытки?

Шота открыл рот.

— Не могу поверить, парень, тебе внезапно подфартило! Такая баба и куча денег!

— За бабу ответишь! — ощетинилась моя красавица.

— А можно после возвращения? — заскулил бармен.

— Ладно, — оттаяла моя любовь.

Обставившись батареей бутылок, мы втроем обсуждали побег из города. Главенствовал мой друг, изощряясь в своей простоте речи. Ирэн отпето дрыхла у меня на коленях, сладко посапывая во сне.

— Об этой подземной речушке не знают даже старожилы, и, уж тем более, черти из городской администрации. Ее накрыли бетоном три с половиной столетия назад, потом, после большого пожара во время республиканской революции, все планы реки сгорели. Она канула в лету. Вот хохма, река утопилась в реке. Гы-гы!

— Не отвлекайся, Шота, — я толкнул его под столом носком ботинка в коленную чашечку.

Бармен дернулся, сверкнул на меня глазами, но продолжил.

— Есть только один вход к истоку реки, причем ее русло даже не соединяется с городским коллектором. Никто о ней не знает, только я. В детстве пришлось провалиться в маленькую трещину в бетоне, которую в более зрелом возрасте искусно заделал. Даже коллег из Сопротивления и девочек контрабандисток приходится водить туда по лабиринтам из общедоступного места к двери в намертво задраенных скафандрах без камер и открытых щитков. Так мне удается обезопасить себя и уйти от лишних слухов.

— Да, — я был предельно внимателен, — но о выходе из реки знают и контрабандистки, и Сопротивление.

— Ну, о революционерах можешь не волноваться — вас примут радушными распростертыми объятиями. Они страх как любят и уважают любую личность, нагадившую в имперские портки.

Я наклонился к другу поближе, опираясь локтями на стол.

— А как же девки?

Шота отодвинулся и нервно заерзал на стуле.

— Я обещал тебе вывести вас из города, а не быть вашим вечным ангелом-хранителем!

— Хорошо, — я встал и прошелся по залу. — Сколько контрабандисток работает в городе?

Шота сладко почесался под мышкой и ухватился за коммуникатор. Операционная система огласила присутствующим об открытии калькулятора.

— В городе близко десяти, за его пределами — одна-две банды. В сумме около тридцати человек. Ты больше угрохал при сражении за свой домик, да и тяжелой техники у них не предусматривается. Что там тебе амазонки?

— Вот на кого ты натравливаешь мой маленький отряд! — Я даже остановился. — Видел я твоих амазонок. Любая не ниже двух метров, а плечи как у нас двоих.

Бармен прыснул.

— Они же женщины! Применишь к ним свой хваленый шарм и обаяние.

— Я вам дам, обаяние, — проснулась Ирэн. — Да я любую из этих девок надвое раскорячу!

— Вот и напустишь на них свою фурию…

— Фурия!? — девушка вскинула руку с зажатой в ней винной бутылкой.

— После возвращения! — продолжил хитрый Шота.

Бутылка опустилась обратно на стол. Опечаленная Ирэн положила подбородок на кулачок и задумалась.

Ко мне тоже пришла одна интересная мысль, но девушка оказалась первой.

— А что мешает кому-либо подняться вверх по течению и добраться до истока?

Глазки бармена забегали по сторонам, он вспотел.

— Интересное увидел? Отвечай на вопрос дамы! — Я непроизвольно напряг мышцы.

— Муха под потолком. Ты же знаешь что у меня фобия на мух, — объяснил внезапное потение мой друг.

Действительно, такой грешок психики за ним водился.

— Нельзя оттуда добраться к истоку и все. Больше ничего не скажу, но тебе, Леха, обязательно понравится.

Подумалось мне, что капитану Поркину, несомненно, понравится упоминание о расправе над Шотой. Не люблю сюрпризы, но бармена не исправишь. Сказал, что больше информацией не поделится, хоть ногу ему откуси, все равно ничего не услышишь.

— Черти с тобой, паршивец. Вечером выступаем. Где, говоришь, находится вход к истоку?

Друг внезапно посерьезнел.

— В общей камере отделения полиции.

Час от часу не легче. Я опустился за стол, смахнул винные бутылки и открыл рельський самогон. В помещении ощутимо завоняло серой. Глоток за глотком, прямо из горлышка. В полиции! Может зайти к ним сразу сдаться?

"Вор должен сидеть!"

Задница вора