Алексей Пичугин — пути и перепутья - [39]

«Рассказывал ли Вам Алексей Пичугин о своем уголовном деле?»

«Да. Он мне рассказывал, что дело против него сфабриковали. От него добивались согласия давать нужные для следствия показания на Невзлина и Ходорковского. Один раз, в 2003 году, ему сделали уколы и допрашивали в бессознательном состоянии. После этих уколов его самочувствие резко ухудшилось, он едва выжил. Долго Алексей Владимирович о своем деле говорить не мог, ему становилось не по себе. Он сказал, что на подлость никогда не пойдет».

«Насколько я поняла, Вы считаете Алексея Пичугина невиновным. Почему? Ведь есть вступивший в силу приговор суда».

«Да, я считаю Алексея Пичугина невиновным! Приговор вступил в силу по сфабрикованному делу, состязательности на суде не было, доводы защиты игнорировались. Свидетели обвинения на предварительном следствии и в суде давали противоречивые показания. Доказательств вины – ни прямых, ни косвенных – нет. И самое главное: ни те, кто фабриковал это дело, ни судья Штундер не убедили общество в том, что Пичугин виновен.

Я уверен, что дело Пичугина будет пересмотрено, и он будет освобожден. Дай Бог ему сил держаться».

«В начале нашего разговора Вы высказали мнение, что в деле Алексея Пичугина замешана большая политика. Что Вы имели в виду?»

«“Дело ЮКОСа” политическое – так считают в России и за рубежом. Если бы оно было просто уголовным, разве стали бы об этом говорить во всем мире? Путин, утверждая, что, якобы, помимо всего там еще и кровь была, тем самым давал обществу установку, как думать. А получилось, что он оправдывается.

Кровь, про которую говорил Путин, повесили на Пичугина, чтобы еще больше очернить ЮКОС. Сейчас все те, кто участвовал в этой расправе, понимают, что они проиграли. И зубы они сломали об Алексея Владимировича Пичугина».

«Какое у Вас сложилось впечатление об Алексее Пичугине как о человеке?»

«В камере невозможно врать или притворяться. Так же невозможно скрывать свои человеческие качества. Все видно как на ладони. У меня об Алексее Владимировиче сложились самые добрые впечатления. Я очень уважаю его за мужество, смелость, стойкость, честность и неподкупность»[51].

31 января 2008 года коллегия Верховного Суда РФ отклонила жалобу Алексея Пичугина и его защиты на пожизненный приговор. Таким образом, он вступил в (здесь нужно бы написать «законную», но рука не поднимается) силу и обжалованию в России больше не подлежал. Впоследствии защита Алексея Пичугина обратилась с жалобой на несправедливое судебное разбирательство в Европейский суд по правам человека.

Сам Алексей Пичугин в заседании кассационной инстанции не участвовал, поскольку заранее написал заявление, что не видит в этом смысла. Его интересы представляли адвокаты Георгий Каганер, Ксения Костромина и Дмитрий Курепин.

С тех пор для семьи Пичугиных потянулись томительные дни ожидания. Когда и куда отправят Алексея? Заранее эта информация не разглашается. Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) только постфактум уведомляет официальным письмом близкого родственника осужденного о его этапировании. Почти каждый день адвокаты Алексея шли в СИЗО «Матросская тишина», не зная при этом, застанут ли на месте своего подзащитного.

А родные осужденного отчаянно надеялись на чудо. Ведь на дворе стоял 2008, выборный, год, которого многие ждали так долго и связывали с ним уход с политической арены Владимира Путина...

Всего колоний для пожизненников в России пять. То ли из-за черного юмора тамошних сотрудников, то ли по каким-то другим причинам, эти учреждения носят поэтические названия. «Белый лебедь» в Пермской области, «Полярная сова» в поселке Харп Ямало-Ненецкого автономного округа, «Черный дельфин» в Соль-Илецке под Оренбургом, уже упоминавшийся «Вологодский пятак» на острове Огненный и «Ивдель» в Свердловской области.

Режим в этих, как и в остальных, колониях регламентируется Уголовно-исполнительным кодексом РФ.

Размещение в камерах, как правило, по два человека. В течение года – два краткосрочных свидания, одна посылка или передача. Ежедневная прогулка продолжительностью полтора часа.

Журналистские публикации живописуют ужасы этих мест, и предпринятый мною поиск в Интернете дал богатую пищу для размышлений. Друзья тоже старались поделиться со мной найденными ссылками.

Особо сильное впечатление на меня произвела статья «Поза “Ку”» о колонии «Черный дельфин», вышедшая в газете «Известия» 27 июня 2002 года. Зная журналистскую «кухню» изнутри, я тем не менее была глубоко шокирована – больше даже не тем, что в этом материале описано, а тем, как это описано. У меня возникло ощущение, будто автор, Дмитрий Соколов-Митрич, смакует отталкивающие подробности чуть ли не с наслаждением. Что-то в этом было от стремления фотографа-папарацци показать картинку с места страшной катастрофы покрупнее да понатуралистичнее. Вероятно, именно по этой причине я до сих пор, по прошествии нескольких лет, не могу избавиться от чувства парализующего, почти животного ужаса от этой публикации.

4 марта 2008 года в пять утра я внезапно, как от толчка, проснулась и сразу почувствовала тревогу.

Уснуть больше не смогла. Списала это на нервное напряжение последних дней.