Алексей Пичугин — пути и перепутья - [37]

Тем не менее, отказываясь давать показания, бывший сотрудник ЮКОСа подчеркнул, что его молчание вовсе не означает неуважения к суду.

Ох, уж это уважение!

«Виновным себя не признаю. Никаких преступлений не совершал», – заявил Алексей на судебном заседании 9 июля 2007 года.

«С потерпевшими по данному делу не знаком и не общался. Со “свидетелями” Цигельником, Решетниковым, Шапиро, Смирновым, Коровниковым никогда не встречался и даже не знал об их существовании. С Овсянниковым виделся один раз случайно, в феврале 1998 года, когда он привозил мне на свадьбу торт», – также сказал Пичугин.

17 июля 2007 года в своем последнем слове Алексей Пичугин обратился к судье Петру Штундеру:

«Ваша честь! Вот уже пятый год я нахожусь в СИЗО за преступления, которые не совершал. За преступления, которые я не совершал, я осужден на двадцать лет. За преступления, которые я не совершал, обвинение в третий раз просит для меня пожизненное заключение. Кто бы тут зажигательные речи ни говорил, я снова повторяю, что никогда никаких преступлений не совершал. Очень прошу вас вынести объективный приговор».

Однако Петр Штундер призыву Алексея Пичугина не внял. Это был не Владимир Усов, постаравшийся не переступить черты и критикуемый иными поклонниками «твердой руки» за «мягкотелость». Да и Верховный Суд РФ в своем определении от 21 февраля 2007 года недвусмысленно указал ужесточить приговор.

Алексей Кондауров оказался прав: судья Штундер не заинтересовался не только его аргументами, но и многими другими доказательствами в защиту Алексея Пичугина. Не обратил внимания председательствующий и на очевидные нестыковки в построениях обвинения, вроде путаницы с париками, которые, якобы, непонятно, когда и где, надевали Цигельник и Решетников.

6 августа 2007 года Петр Штундер приговорил Алексея Пичугина к пожизненному заключению в колонии особого режима. На оглашение приговора ушло пять часов. Согласно его тексту, Алексей Пичугин «в неустановленном месте и в неустановленное время вступил в преступный сговор с Невзлиным и другими неустановленными лицами из руководства ЮКОСа» и организовал инкриминируемые ему преступления.

Приговор изобиловал цитатами из показаний Цигельника, Решетникова, Шапиро, Овсянникова (на предварительном следствии), а кроме них – Коровникова, Смирнова, Пешкуна, то есть, фигурантов первого уголовного дела Алексея Пичугина.

Немаловажным доказательством наличия «преступных» связей Петр Штундер счел тот факт, что Алексей Пичугин является крестным отцом сына Г ориных.

Показания Михаила Овсянникова в судебном процессе о том, что он лжесвидетельствовал против Алексея Пичугина и Леонида Невзлина под давлением следствия, Петр Штундер счел не заслуживающими доверия. Аналогично он оценил показания Владимира Шапиро, в которых тот утверждал, что не знает Алексея Пичугина и Леонида Невзлина, что ему ничего не известно о заказчиках преступлений. По утверждению судьи, Владимир Шапиро ранее не давал показаний против сотрудников ЮКОСа, потому что боялся репрессивных действий с их стороны. И заговорил только после предоставления ему государственной защиты.

Тот факт, что защита государства была предоставлена Шапиро еще в начале первого (а отнюдь не второго) судебного процесса по второму уголовному делу Алексея Пичугина, на котором тем не менее Шапиро не дал показаний против сотрудников ЮКОСа, Петр Штундер оставил без внимания.

Помимо этих показаний, текст приговора содержал утверждения, ранее не звучавшие в судебном заседании и вызвавшие удивление участников процесса и постоянных наблюдателей. В частности, Петр Штундер назвал несостоятельными, якобы, имевшие место утверждения адвокатов Алексея Пичугина о том, что Горин организовал преступления в отношении Владимира Петухова и Евгения Рыбина по собственной инициативе. Между тем (и это видно из материалов дела) адвокаты Алексея Пичугина никогда не делали подобных заявлений.

В тексте приговора, оглашенном Петром Штундером, мне бросились в глаза ошибки. Так, вместо фамилии «Овсянников» звучала фамилия «Овчинников». А полное название компании Евгения Рыбина “East Petroleum Handels GmbH”, неоднократно встречавшееся в тексте, судья всякий раз затруднялся произнести, будто видел его впервые.

Но кто же тогда писал судебное решение?

Услышав страшный приговор, Алексей не дрогнул. А через четыре дня после этого он написал письмо.

Это послание было адресовано мне, но посредством него Алексей обратился ко всем своим близким и просто сочувствующим людям.

«...Вот и закончился очередной этап этого кошмара, в котором волею судьбы нам приходится принимать участие. Да, 6 августа стал одним из самых тяжелых дней как для меня, так и для моих родных и близких. Вспоминаю эти долгие и грустные минуты и часы с содроганием... Так было нелегко смотреть на всех вас, мои дорогие, на ваши лица, ваши глаза, полные боли и разочарования... Но при этом я так вам всем благодарен за то, что так мужественно, с чувством собственного достоинства держались и своим спокойствием и стойкостью (представляю, что вам это стоило) помогли мне как можно спокойней перенести этот неправедный, незаконный и такой беспредельный приговор!.. Низкий вам всем поклон! Неустанно молю Господа нашего о вас, мои дорогие, о вашем здоровье и благополучии! Держитесь, не падайте духом – это самое главное!