Алексеев. Последний стратег - [28]

   — После войны в Маньчжурии в военном деле России наблюдается значительный подъем. В связи с быстрым хозяйственным ростом государства появилась возможность предоставить управлению армии средства, значительно превосходящие расходы всех других держав на оборону страны.

Здесь Михаил Васильевич добавил от себя:

   — Германский Большой генеральный штаб скромничает. Военные расходы Германии в бюджете 1913 года значительны как никогда. Не только наша Россия ходит в лидерах.

После отступления генерал-лейтенант стал читать дальше:

   — России таким образом удалось устранить не только проблемы материального оснащения, вызванные войной на Востоке, но и осуществить вооружение и снабжение армии современными военно-вспомогательными средствами и довести её таким путём до уровня больших западноевропейских армий.

Вновь остановившись, Алексеев заметил:

   — А вот качественных изменений в нашей полевой артиллерии германские генштабисты не заметили. Они отмечают только увеличение численности у нас тяжёлой артиллерии и успехи в создании новых систем крепостных и осадных орудий. Так ли это? Давайте спросим командира нашего мортирного дивизиона полковника Русанова.

Полковник Русанов встал со своего места.

   — Валерий Юрьевич. Что вы скажите о германских суждениях о состоянии тяжёлой артиллерии русской армии?

   — Думаю, что в немецком Большом генеральном штабе дана справедливая оценка.

   — В чём вы видите её правильность?

   — Немецкая агентура схватила главное. Наши мортирные дивизионы вооружены теперь 48-линейными мортирами образца 1910 года. А более тяжёлые орудия, 120-линейные гаубицы Круппа, немцы знают не хуже нас. Они хоть и образца 1904 года, но не устарели на сегодняшний день.

   — Есть ли претензии к боеприпасам? В Русско-японскую войну нарекания имели место.

   — Снаряды к нашим дивизионным мортирам поступают из Брянского артиллерийского арсенала. Качество хорошее. Другое дело, сколько боеприпасов будет получать армейская тяжёлая артиллерия с началом войны.

   — А что вы можете сказать о наших полевых пушках?

   — Поступающие в войска трёхдюймовки неплохи. Вот их германскому Генштабу следовало бы заметить в своей «секретной записке».

   — Думается, что немцы их проглядели. Или почему-то хитрят.

Корпусной командир продолжил чтение:

   — ...Путём увеличения окладов жалованья и пенсий было достигнуто омоложение и увеличение офицерского корпуса.

Михаил Васильевич обратился к слушателям:

   — Как можно прокомментировать такое немецкое суждение?

Встал командир 142-го пехотного Звенигородского полка Сапожников:

   — В Большом германском генеральном штабе замечают, что русское офицерство помолодело после войны с Японией. А что касается повышения денежного довольствия, то большим оно не стало. Известно, что гвардейский поручик получает намного меньше квалифицированного мастера с Невского или Обуховского заводов столицы.

Алексеев резюмировал:

   — О жалованье говорить не будем. Не нам обсуждать правительственные решения на сей счёт. Денежное довольствие армии и флота строится из финансовых возможностей государства. Слушаем дальше.

Михаил Васильевич взял новый лист машинописи и стал читать:

   — Обильные прибавки и введение германских организационных принципов обеспечили возможность создания почти не существовавшего раньше унтер-офицерского корпуса из сверхсрочного. Как мы можем прокомментировать такое суждение?

Слова попросил подполковник Русанов:

   — Хочу заметить, что после Крымской войны многие унтер-офицеры, служившие при государе императоре Николае I, остались на сверхсрочной. А сколько их сдали экзамены на первый офицерский чин прапорщика!

   — Но всё же проблема со сверхсрочнослужащими у нас есть.

   — Есть только в пехотных полках. В артиллерии эта проблема решается.

   — Чем вы это объясняете, Валерий Юрьевич?

   — Тем, что вчерашним деревенским парням артиллерия даёт технические знания. Да ещё какого уровня. Тут и механика, и математика, другие научные познания.

Из зала кто-то заметил:

   — К нам приходят призывники больше безграмотные или малограмотные. Солдат с образованием выше начальной церковно-приходской школы почти нет в последних призывах.

За подполковника Русанова ответил корпусной командир:

   — Беда наша ясна. Грамотных и знающих азы математики действительно мало среди новобранцев. Такие у нас идут в артиллерию, а пехотные полки грамотных бойцов почти не получают.

Кто-то из командиров пехотных полков сказал:

   — Надо изменить правила распределения новобранцев и лишить артиллеристов особых прав выбора людей. А то выхода пока не видно.

Корпусной командир словно ждал такой реплики:

   — Выход здесь есть, и он ждёт усилий наших офицеров, прежде всего имеющих училищное образование. Есть ли в корпусе полки, в которых нет вечерних школ для нижних чинов?

   — Они есть и в артбригадах, и в мортирных дивизионах и даже в сапёрных батальонах дивизий.

   — Вот это похвально. Через год-два наш солдат должен уметь читать, писать, знать арифметические правила. И... знать полковые исторические памятки. Солдат должен видеть себя причастным к полковой славе.

После перерыва Михаил Васильевич сказал: