Алексеев. Последний стратег - [16]
Стихийно накинулись наши цепи и ворвались в японские окопы.
Всё это делалось молча. Ни одного крика «ура», ни «банзай».
Глухо трещат ломающиеся кости, стучат приклады по человеческим черепам, снося с одного размаху по несколько, да шлёпают падающие тела убитых. На несколько секунд всё перемешалось.
Окоп и поле около него сплошь покрылись трупами, кровью, оружием и переворачивающимися ранеными.
Японцы легли все до одного, а остатки наших бросились в фанзы и за них.
В фанзах послышались выстрелы и та же глухая работа, а затем всё стихло.
В тот момент, когда цепь наша подбегала к окопу, один японец привстал и замахнулся, чтобы бросить в нас ручную гранату, но задел ею за собственное ружье, и она, разорвавшись у него в руках, снесла ему голову, оторвала обе руки, приподняла кверху одежду и клочья её перемешала с кровью. Теперь он лежал на левом фланге окопа.
Только что миновала наша цепь окоп... как некоторые из раненых стали приподниматься.
Вдруг выстрел из ружья, и только что бежавший впереди солдат схватился за икру левой ноги, а затем, вернувшись несколько назад, стал ковырять кого-то штыком.
— Что ты делаешь? - кричу я ему.
— Да как же, ваше благородие, нешто это порядок - лёг раненый, так и лежи, а ён, анафема, лежит, а мне в ногу стрелил - икру пробил, ну вот и получай своё!
Вдруг совершенно неожиданно откуда-то с тылу послышалась орудийная пальба и шрапнели стали бить по нашим, завладевшим уже фанзами. Это стреляла наша батарея, неосведомлённая ещё о положении дела.
Измученные остатки геройского полка нашего, подвергаясь теперь одновременному орудийному огню от японцев и своих, не знали, что делать.
К счастью, ошибка нашей артиллерией была вскоре замечена, и огонь прекратился...».
Подобных случаев - солдатского героизма, бесстрашия бойцов и... отсутствия должной взаимосвязи между атакующей пехотой и поддерживающим огнём батарей генерал Алексеев в Маньчжурии насмотрелся много. Больше всего Михаила Васильевича поражало то, что Куропаткин и его штаб, отдавая боевые распоряжения, часто меняли их. Получалось, что исполнение приказа находилось ещё только в начальной стадии, а уже приходило новое распоряжение, отменявшее только что поступившее. Порой повторное приказание приходило почти одновременно с первым.
Всё это создавало известный хаос в управлении войсками. Такое «отсутствие стержня» в куропаткинском единоначалии обрекало командный состав полков, дивизий и даже корпусов на бездействие и утрату инициативы. И зачастую - полную.
Алексееву приходилось не раз сталкиваться с такими случаями:
— Михаил Васильевич. Мой полк не может выполнить приказ, переданный через вас из штаба армии.
— Почему не может? Это же прямой приказ самого Куропаткина.
— По приказу, поступившему на рассвете, мой полк атакует японцев в такой-то деревне.
— Так верните полк на исходные позиции.
— Как его вернуть, если он уже час как ведёт ближний бой в деревне. Целые роты ходят в рукопашные...
Такая «управленческая суматоха» была едва ли не самой главной причиной того, что над русскими войсками под Мукденом нависла угроза «маньчжурского Седана». Чтобы избежать его, генерал Куропаткин приказал армиям начать общее отступление по направлению к Телину.
Алексеева в Мукденском сражении поразило и то, что русские солдаты не отходили перед японцами без приказа своих непосредственных начальников - ротных, батальонных, полковых. То есть речь шла о их стойкости и дисциплинированности в бою. Новое же отступление пошатнуло организованность войск. Недовольство своим главнокомандующим стало явным.
В своём отношении к Куропаткину Михаил Васильевич был далеко не одинок. В последних событиях на полях Маньчжурии он близко сошёлся с таким же армейским генерал-квартирмейстером, генерал-майором В. Б. Флугом из 2-й Маньчжурской армии.
Этот генерал заслуживал уважения. Во время Китайского похода 1900-1901 годов на подавление Боксёрского (ихэтуаней) восстания исполнял должность начальника штаба 3-й (Порт-Артурской) Восточно-Сибирской стрелковой бригады, с которой участвовал в атаке на Пекин. Золотое оружие получил за взятие города-крепости Лутая. Будучи начальником штаба войск Квантунской области, занимался обустройством крепости Порт-Артур.
После одного из сумбурных совещаний в куропаткинском штабе два генерал-квартирмейстера не смогли сдержаться:
— Опять нашим армиям придётся бегать по колено в грязи от речки к речке.
— Да ладно бы выбирать позицию для действительного сражения. Выкопают солдаты окопы в полный профиль, японцы начнут пристреливаться к ним, и тут приказ об отходе. Разве так можно сегодня воевать?
— Чему мы можем научить на маньчжурских полях наших офицеров? Только тому, как сегодня воевать нельзя.
— Но почему этого не понимает Куропаткин? Как вы думаете, Михаил Васильевич?
— Мне порой кажется, что здешние ветра совсем выдули из главнокомандующего скобелевский дух.
— А был ли он, этот дух?
— Безусловно, был в Болгарии. Но теперь не та война. И не та должность по Куропаткину. Не ему быть стратегом.
— А кому, на ваш взгляд?
— Только не адмиралу Алексееву. Да и война, думается, идёт к концу. Похоже, Василий Егорович, что и японцы, и мы уже навоевались досыта.
Прошлое предстает перед нами сплошным калейдоскопом, в котором мелькают большие и малые войны, походы, битвы на суше и море, осады и штурмы крепостей и городов. Письменные источники оставили нам имена людей, которые стали неотъемлемой частью мировой истории. Хаммурапи и Тутмос III, Ашшурбанипал и Александр Македонский, Юлий Цезарь и Мухаммед, Карл Великий и Святослав Игоревич… Их полководческий гений приводил к знаковым изменениям на политической карте мира. Леонид I и Лисандр, Ганнибал Барка и Сунь Пин, Спартак и Олег Вещий – они не перекраивали карту Евразии, однако их деяния стали вершиной воинского искусства.
Нередко можно услышать выражение «Петровская эпоха», когда речь заходит о России на рубеже XVIII в. И это справедливо – ведь страна наша при Петре I преобразилась. Начало же этой эпохи ознаменовано Великой Северной войной, выйдя из которой Россия стала военной и морской державой, а Швеция, напротив, лишилась этого статуса навсегда. Люди и сражения бурных переломных лет предстают на страницах новой книги известного писателя-историка.
Герои этой замечательной книги — великие русские князья, на века прославившие отечественную историю своими делами. Они строили города, вели нескончаемые войны с врагами земли Русской, защищая ее рубежи. Они накапливали силы против Золотой Орды, заботились о будущем России.Автор книги — известный военный историк, писатель А. Шишов.Книга рассчитана на широкий круг читателей и, нет сомнения, доставит им огромное удовольствие от прикосновения к незабываемым страницам Русской истории.
«Вам все вершины были малы / И мягок самый черствый хлеб, / О, молодые генералы / Своих судеб!» – писала о них Марина Цветаева. Неслыханно молодые по нынешним меркам, невероятно талантливые, отважные и самоотверженные, русские генералы 1812 года покрыли себя на полях сражений бессмертной славой: «Три сотни побеждало – трое! / Лишь мертвый не вставал с земли. / Вы были дети и герои, / Вы всё могли!» 600-тысячную Великую Армию Наполеона победил не только стратегический гений Кутузова и непоколебимая твердость императора Александра, но и «созвездие» блестящих русских военачальников, которые превзошли хваленых французских маршалов по всем статьям.
Новый роман писателя-историка Алексея Шишова посвящён одному из виднейших деятелей Белого движения, легендарному «бешеному барону» Р.Ф. Унгерну фон Штернбергу (1885—1921).
История Западной Европы убедительно свидетельствует о том, что только те народы или государства, которые сумели выдвинуть из своей среды в годину тяжелых, поистине судьбоносных испытаний действительно великих военных вождей, военных гениев, смогли выжить, отстояли свою независимость, не потеряли своих земель.
Отряд красноармейцев объезжает ближайшие от Знаменки села, вылавливая участников белогвардейского мятежа. Случайно попавшая в руки командира отряда Головина записка, указывает место, где скрывается Степан Золотарев, известный своей жестокостью главарь белых…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.
Новый роман современного писателя Владимира Рынкевича посвящён одному из самых ярких деятелей Белого Движения, генерал-лейтенанту С. Л. Маркову (1878—1918).
Новый роман современного писателя-историка Владимира Рынкевича посвящён жизни и деятельности одного из лидеров Белого Движения, генерала от инфантерии А.П. Кутепова (1882-1930).
Новый роман Анатолия Марченко посвящён жизни и деятельности одного из лидеров «Белого движения» А. И. Деникина (1872—1947). Сторонник монархии, он тем не менее приветствовал февральскую революцию, видя в ней определённый прогресс, но последовавшие затем разрушительные для России события заставили его встать на путь вооружённой борьбы с новой властью... Этот роман — попытка восстановления исторической справедливости. Убедительность и достоверность ему придают используемые документы: выдержки из писем, дневников, книг Деникина «Очерки русской смуты» и «Путь русского офицера».
Потомок старинного кого дворянского рода остался в истории XX века как последний Главнокомандующий Вооружёнными Силами Юга России во время Гражданской войны. Роман-хроника современного писателя-историка С. Карпенко повествует о жизни и судьбе одного из лидеров Белого движения, генерала Петра Николаевича Врангеля (1878—1928). Центральное место занимает подробный рассказ о периоде с января 1918 г. по февраль 1919 г.: в это время Врангель вступил в Добровольческую армию, быстро выдвинулся в ряд старших начальников и приобрёл широкую известность в войсках и в тылу.