Александра: Чужие берега - [22]

— Со мной последнее время твориться… Я словно не живу. Вернее живу, но в каком — то тумане, что ли. И мысли, словно, не мои. Да и поведение не лучше.

Воспоминание о вчерашнем вечере было неприятно и Савицкому.

— Стоп. Давайте мысли оставим на потом, — Александра жестом остановила возражения. — Кроме мыслей, что вас беспокоит: боли, слабость, потеря аппетита, веса?

— Меня ничего не беспокоит, кроме мыслей. Непорядок в голове. Я осознаю, как превращаюсь в безвольное, раздражительное животное. Но, не это главное.

Разговор Савицкому давался с трудом. Он рывком поднялся с дивана, зашелестев целлофаном, и прошелся по комнате, собираясь с мыслями.

— Мне не страшно за себя. Все дела я уже привел в порядок, на случай, смерти — Иван Андреевич вздохнул. — Все распоряжения сделал. Беспокоит меня только медицинский центр.

Он все предусмотрел: бизнес в равных долях разделен между Людмилой, Сашей и Верой. Дочь будет на стороне Дмитриевой, а значит, холдинг какое — то время продержится. А там уже как будет. Людмила бизнес не потянет. Нет у нее ни сил, ни хватки. Квартира, загородный дом и машины — оставались Людмиле. После смерти жена останется полностью обеспеченной. А там, смотри, еще замуж выйдет.

— Я не знаю, что в центре, но мне кажется, что там возможен, — Иван Андреевич подыскивал слова по — мягче, — криминал.

— Ваши подозрения может развеять любой частный сыщик.

— Я уже думал над этим. Но любой посторонний, если там действительно не все чисто, сразу насторожит. Все затаятся. А в меня времени нет ждать. Я открыл его в память о матери, твоей бабушке. Виноват я перед ней, да и не только перед ней, — Иван Андреевич отвел взгляд от Саши. — Не допустимо, что бы там был непорядок. После меня… Я тебя заговорил своими бреднями, — спохватился Савицкий. — Ладно…Звони мне со своей Москвы. Не забывай.

Толком они так и не попрощались…

Часа через два, рассчитавшись за гостиницу, Саша сняла бронь на скорый «Киев — Москва» и вернулась на Владимирскую улицу.

Стоило только присесть на диване, как Саша ощутила неимоверную усталость. Она сонно смотрела на картины. Не верилось, что вот в этой комнате она начала узнавать мир. И в том мире были еще отец и мать, и даже бабка и дед — их она совсем не помнила. Трудно представить, что в этой квартире жили, радовались, готовили, стирали, убирали. Она устало опустила голову на подлокотник дивана. Целлофан противно зашелестел. Надо срочно его собрать и выбросить.

— Как хорошо, что ты приехала. Ты ему поможешь. У тебя все получится.

Пожилая женщина с красиво уложенными седыми волосами сидела напротив Саши. Она хотела еще, что — то добавить, но ее перебил, откуда — то появившийся молодой женский голос. Саша повернула голову и удивленно отметила, как преобразилась гостиная: противно шуршащего целлофана нигде не было и мебель стояла совершенно по — другому. Мгновенная перестановка оживила квартиру.

Не обращая на Сашу внимания, женщины продолжали начатый спор. Она хотела рассмотреть внезапно появившихся женщин, но в прихожей непривычно громко раздался телефонный звонок.

Саша проснулась мгновенно, как и не спала. Перед глазами все еще стояло лицо пожилой женщины.

Звонила Елизавета.

— Тебя когда встречать завтра? Слава тебя заберет с вокзала.

— Лиза, я не приеду завтра. Скорее всего, я остаток отпуска проведу в Киеве.

— Ты не заболела, голос простывший?

— Со мной все в порядке. Я спала. А вот с Иваном Андреевичем…

Она принялась подробно рассказывать все события за последние два дня. На конце трубки повисло молчание.

— Саша, все твои планы — авантюра.

— Лиза, просто ты не видела отца. Он не здоров. Перепады настроения, постоянные страхи, немотивированная тревога.

— Его жалобы — удел психиатра, — перебила подругу Елизавета.

— Я и сама это понимаю, но меня настораживает, что все это появилось в него не постепенно, а резко, в один день. А потом, он еще зациклен, что его ждет близкая смерть.

Лиза хотела сказать, что смерть ждет неизбежно всех и каждого в частности, но уловив неподдельную тревогу в голосе подруги — промолчала.

— Ну, и?

— В отца есть медицинский центр. Это отдельная история. И вот он, представь себе, встретил там подругу покойной матери, такую знаешь жизнерадостную старушку оптимистку. А потом, когда приехал через некоторое время ее проведать, просто не узнал. Бабулька, с его же слов, начала жаловалась, что с приездом в центр ей стало хуже. Сны тяжелые одолевают, страхи, упадок сил, и приближение смерти.

— Нормально для ее возраста. Лабильность нервной системы.

— Я тоже так подумала. Но через неделю она действительно умерла. И отец стал замечать, что в него появились такие же симптомы. Вот тогда и написал мне письмо. А еще пациентка его напугала, сказав, что их травят в центре.

— Ты сама понимаешь, что это просто лишено всякой критики? В частном медицинском центре, который и держится на деньги своих пациентов, вдруг их начинают травить, вместо того, что бы продлить их жизнь и тем самым денежный поток. Где логика?

— Вот и я о том же. Логики — ни какой. Но, не могу я вот так теперь взять и уехать. Я хочу разобраться во всем сама, что бы решить, как дальше быть с отцом. В таком состоянии он долго не протянет. И потом, получается не красиво, после этих дарственных взять и уехать…