Александр Солоник — киллер на экспорт - [10]

А дальше был самый гуманный в мире советский суд, на котором у него не было ни грамотной защиты, ни серьезного алиби (какое алиби через год?). Зато у судьи, толстой, дебелой тетки, открылось вполне понятное женское сочувствие к «потерпевшим» и пресловутое «внутреннее убеждение», стоившее подследственному по статье 117 частям II, III восьми лет лишения свободы с отбыванием срока наказания в колонии усиленного режима.

Солоник, подогреваемый чувством собственной правоты, бежал прямо из зала суда и, грамотно обманув преследователей, скрылся в неизвестном направлении. Впрочем, спустя несколько месяцев он всплыл в Тюмени, где и был задержан милицейскими операми.

Состоялся еще один суд. На этот раз за побег Саше навесили дополнительно еще четыре года, и он с клеймом мусора, залетевшего за «решки» по «мохнатке», то есть за изнасилование, был отправлен в один из многочисленных лагерей Пермской области.

Естественно, с таким букетом неподходящих для зоны качеств Солонику пришлось несладко. Зона была не «красная», а «черная» — то есть масть там держали блатные. Они и приговорили его к «петушатнику»: после ритуального «опущения» новый зек, по мнению истинных хозяев зоны, должен был пополнить ряды Светок, Танек, Машек, Клавок и прочих изгоев лагерного мира.

Первая же попытка загнать его в «петушатник» провалилась с треском: Саше это стоило семнадцати шрамов на голове, сотрясения мозга и обширной гематомы, но он отстоял себя. Как ни странно, блатные пострадали сильнее: несколько нападавших с переломами рук и ног были доставлены на «крест», то есть в медсанчасть, а «смотрящий» зоны за то, что не сумел привести приговор в исполнение, был разжалован в «мужики».

Вскоре Солоник был переведен от греха подальше в Ульяновскую «восьмерку», ИТК 78/8. Непонятно, каким образом он попал в поле зрения некой загадочной, но, судя по всему, могущественной структуры. Равным образом непонятно, чем именно заинтересовал ее, но вскоре состоялась встреча с ее представителем. Тот без обиняков предложил зеку побег, но в обмен на свободу Саша должен был отдать себя в полное распоряжение этой самой структуры.

Тогда Солоник подумал, что на него вышла «контора», то есть вездесущий и могущественный КГБ, но он ошибался: это была не «контора», а нечто похуже.

Терять осужденному менту, который не сегодня-завтра обречен получить заточку в печень, было нечего. Александр, которому предстояло «откинуться» аж после двухтысячного года, принял предложение. Он вновь бежал, и побег оказался удачным, потому что план побега был разработан специалистами и на воле его уже ждали. Но с тех пор душа и тело беглеца были внесены в реестр этой самой загадочной структуры (он и сам не знал, какой именно). Так Солоник, купивший спасение столь дорогой ценой, сделался заложником собственной свободы.

Он понял это спустя несколько месяцев — в специальном тренировочном центре в Казахстане. Там его вместе с несколькими десятками других (большинство из них было с уголовным прошлым) готовили по ускоренной и усиленной программе. В нее входили акции по физической ликвидации, которые никогда не будут раскрыты, производство взрывчатых веществ, казалось бы, из совершенно безобидных вещей, вроде тех, что продаются в магазине «Бытовая химия». А еще — изготовление одноразовых глушителей из подручных материалов: от картона до капустной кочерыжки, методика установки и пользования прослушивающими устройствами, основы слежки и конспирации, театральная гримировка, прикладная медицина. Вдобавок ко всему — курс атлетизма, изматывающие кроссы, полоса препятствий, стрелковый тир, спецкурс по вождению автомобиля.

Там, в Центре подготовки, состоялась его первая встреча с немолодым уже начальственного вида мужчиной, известным под псевдонимом Координатор. Судя по всему, он и стоял за кулисами этой загадочной и могущественной организации. Состоялась долгая, утомительная беседа, и Солоник так до конца и не понял, чего от него хотят.

«Александр. Сергеевич, скажите, вам нравится, когда вас боятся? спросил тогда Координатор, испытующе глядя на недавнего узника ИТУ. — Ну вспомните — может быть, в школе, может быть, в армии или потом, в милиции. Или в Ульяновской ИТУ. Ваше имя внушает страх — пусть не слишком сильный, но все-таки страх. Вас сторонятся, с вами не хотят встречаться даже взглядом, и прежде чем что-нибудь вам сказать, люди долго думают. Приятно?»

Тогда он, человек, лишенный прав, человек вне закона, который имеет лишь обязанности перед теми, кто даровал ему свободу, не понимал зсей глубины этих заданных ему вопросов. Не знал, естественно, и ответов на них.

«Это дает ощущение собственной значимости, — со странной улыбкой резюмировал тогда Координатор, — чувство независимости. Скорей, даже не чувство, а иллюзию. Она защищает, создает невидимую оболочку. При этом вы сильно возвышаетесь в глазах окружающих…»

Страх имеет свою цену. Солоник понял это лишь через несколько лет, после окончания курса спецподготовки, где и его, и таких же, как он, курсантов, натаскивали для физического устранения лидеров российского криминалитета.