Александр Невский и борьба русского народа за независимость в XIII веке - [8]
Князья, стремясь прочнее обосноваться в Новгороде, должны были, охраняя интересы боярства, серьёзно считаться с соотношением классовых сил. Так, например, князь Михаил черниговский, приглашённый в Новгород в 1229 г., принял меры к тому, чтобы задержать отлив сельского населения из Новгородской в другие земли. Освобождением на пятилетний срок от платежа податей он старался вернуть бежавших из новгородских пределов крестьян-смердов; и эту политику должны были ценить и бояре и широкие народные массы: «бысть легко по волости Новгороду», — заметил летописец. Но это были чрезвычайные меры, принимаемые под угрозой взрыва народного возмущения, восстания смердов и «чёрных» городских людей. А затем восстанавливалось прежнее положение. То же происходило и в новгородском пригороде — Пскове.
Но с другой стороны, используя затруднительное внешнеполитическое положение республики в XIII в., владимирские князья, и в особенности Ярослав Всеволодович и Александр Невский, немало сделали для усиления княжеской власти в Новгороде, не раз нарушая условия договора с боярством.
Исходя из материала Новгородской летописи, можно видеть, что Ярослав Всеволодович, например, заняв в первый раз новгородский княжеский стол в 1215 г., ясно обнаружил свои цели. Он поставил в город своего наместника, ввёл свою дружину («дворяны»), лишил должности и арестовал новоторжского посадника, а сам, заняв Торжок и Волок, прервал новгородскую поволжскую торговлю и арестовал около двух тысяч знатных новгородцев. В Новгородской земле в этом году был неурожай, который, в сочетании с торговой блокадой, вызвал голод. Разумеется, бояре не голодали, но простой народ — «меньшие» люди, спасаясь от голодной смерти, — бежали в соседние русские земли: «а меньшии они разидошася, и иное померло голодом». Новгородскому боярству удалось использовать силу смоленских князей и нанести владимирским князьям серьёзное военное поражение в Липецкой битве 1216 г. Однако это не надолго ослабило стремления владимирских князей, которые, особенно после битвы на Калке и ослабления других князей, с ростом военных затруднений новгородского правительства, вновь развернули борьбу за власть в Новгороде.
Особенно долго помнили новгородские бояре шестнадцатилетнее (1236–1252) княжение в Новгороде Александра Ярославича Невского. Из договоров, заключавшихся боярами с его преемниками, известно, что князь Александр отнимал у бояр земли — так он, вопреки договору, захватил у них пожни, «посуживал грамоты», т. е. выносил от своего имени судебные решения, выводя тем самым судимых лиц из-под судебной власти республики; пользуясь наличием княжеских тиунов — чиновников — в Торжке и Волоке, он переводил под свою опеку, под свою экономическую власть закладников в этих волостях. Кроме того, князь Александр прихватил у новгородских бояр богатую северную область Тре («Терскую сторону»), куда вместо боярских посылал за дорогой меховой данью свои княжеские «ватаги» данщиков, а на Новгород возложил обязанность по всему «данничу пути», т. е. по пути следования данщиков, давать им «корму и подводы по пошлине с погостов»; вопреки договору, при нём проводилась покупка новгородских сёл.
Борясь с враждебной владимирским князьям партией новгородского боярства, князь Александр лишал своих противников политической власти, отнимая из их «держания» отдельные новгородские волости, и затем, также вопреки договору, сам раздавал эти волости своим сторонникам. И долго потом новгородские бояре делали попытки, приглашая в Новгород княжить потомков Александра Ярославича, восстановить свои права, требуя от приглашаемого: «А что, княже, брат твой Александр деял насилие на Новегороде, а того ся, княже, отступи». Об этом они вспоминали и через 70 лет, требуя: «А што будеть дед твой сильно деял… того ти не деяти». Но князья в поисках источников земель и средств не «отступали», а напротив, всё энергичнее вторгались в общественно-политическую жизнь боярской республики.
Это стало непременной частью программы продолжателя политики Александра Невского — его внука Ивана Калиты и преемников последнего на московском княжении.
Государственными интересами великокняжеской власти и интересами защиты независимости Руси от внешних врагов князь Александр руководствовался в решении отдельных вопросов Новгородско-Псковской политики. Об этом достаточно ярко свидетельствует случайно уцелевший документ, относящийся к судебной деятельности князя. В конце 30-х годов князь Александр совместно с псковским посадником Твердилом разбирал дало между крестьянами-общинниками, населявшими Рожицкий остров, у западного берега Псковского озера, и представителями Спасско-Мирожского монастыря, который захватил часть принадлежавшей крестьянам на побережье озера земли.
Князь, основываясь на представленной крестьянами «смердьей грамоте», решил дело в их пользу. Сделал он это, конечно, не потому, что чтил закон или любил крестьян больше, чем духовенство, а потому, что Псковское озеро было объектом неоднократных нападений западных соседей из-за рубежа, и князь понимал, что необходимо иметь здесь в приграничье резерв свободного крестьянства — наиболее боеспособного защитника русской земли. Как ниже увидим, князь Александр, высоко ценя и широко используя силы простого народа при защите русской земли от врагов, в то же время жестоко подавлял попытки народных масс выступить против своих классовых угнетателей.
