Александр Невский и борьба русского народа за независимость в XIII веке - [7]
В чём был корень разногласий новгородских бояр с владимирским великим князем?
Внутренняя политика владимирских великих князей была направлена на усиление великокняжеской власти как государственной; она была направлена на подчинение власти владимирского великого князя не только всех князей и феодалов Владимиро-Суздальской Руси, но и вообще всей Руси, и в первую очередь крупнейшего торгового центра — Великого Новгорода и бывшей столицы — Киева; тем самым она была направлена на поддержание и развитие торгово-ремесленных отношений и экономических связей; она была направлена на укрепление государственного аппарата (суд, администрация, войско и т. п.), который бы обеспечил князю и всему классу феодалов удержание в узде феодально зависимых трудящихся масс и который бы охранял земли феодалов от покушений врагов извне.
Материальную основу этой политики обеспечивали феодально зависимые крестьяне и горожане, из среды которых «служащее» великому князю боярство и городская торгово-ремесленная верхушка комплектовали также и великокняжеское войско.
Понятно, что в таких условиях первостепенное значение в политической жизни получила земельная собственность, т. е. прежде всего земля, обрабатываемая крестьянами, особую важность приобретала борьба за эту землю и за крестьян.
Господствующее сословие в XIII в. — боярство — не только прочно обосновалось на народной земле, но и энергично продолжало захватывать крестьянские земли, объявляя их с утверждения князя своими вотчинами. Основой материальной жизни этих вотчин, в отличие от прежних, был уже не труд челяди, которая частью оставалась для работ на дому, частью была посажена на землю, а труд прежде свободного крестьянина-общинника.
Крестьяне продолжали вести собственное хозяйство, но над ними ещё в XI–XII вв. стоял облечённый различными льготами землевладелец, который в силу внеэкономического принуждения пользовался прибавочным трудом своих подданных. Он становился «государем» в своих владениях и зачастую переставал подчиняться власти великого князя.
Сами князья были весьма крупными землевладельцами, оставившими далеко позади первых киевских князей. Кое-что об этом мы можем узнать из летописей. Например, владимирский князь Андрей Боголюбский сделал пожалованье церкви Богородицы: «и дая и много имения и слободы купленыя и с даньми и села лепшая». По этому факту можно составить заключение о богатствах самого князя.
О том, как составлялись эти богатства, мы узнаём из летописи, характеризующей хозяйственную деятельность ростовского епископа Фёдора во второй половине XII в., который «у многих бо сущих под властью его села и домы отнимая, насилием и заточением»; другой церковный летописец поясняет, что особенно плох был этот епископ тем, что грабил «не токмо простьцем (т. е. мирян), но мнихом, игуменом, иереем», т. е. своих же собратьев по сословию.
Духовные отцы древности, отлично понимая, что «княжение и мир не может без греха быти», захватывали чужую собственность, как могли. Например, киевский Печерский монастырь сумел захватить чужую церковь: «Печеряне переяша Церковь святого Дмитрея, со грехом и неправдою великою, и нарекоша ю святого Петра», т. е. обманом заняли чужую церковь (конечно, с землями) и поспешили её переименовать. Сведения о другом ростовском епископе Кирилле (начала XIII в.) говорят о том, что он был ещё богаче Фёдора: «богат зело кунами (деньгами) и селы и всем товаром и книгами и просто рещи тако бе богат, яко ни един тако преже бывших епископов в Ростовьстей земли». Богатство его привлекло внимание владимирского князя Ярослава Всеволодовича, который сумел сделать так, что всё это имущество было секуляризировано в пользу княжеской власти: «и все богатство отъяся от него некакою тяжею, судившю Ярославлю тако». Лишённый собственности, епископ был пострижен в монахи.
Не приходится удивляться тому, что князья начинали друг с другом войны не то что из-за спорного города или слободы, а из-за погоста: так, в 1179 г. киевский князь Мстислав Ростиславич вместе с новгородцами предпринял поход на своего зятя полоцкого князя Всеслава по тому поводу, что «ходил бо бяше дед его (Всеслава) на Новгород», «и погост один завел за Полтеск».
Нетрудно поэтому понять, какие напряжённые отношения складывались между владимирским князем и крупнейшими землевладельцами — новгородскими боярами, которые правили в Новгородской республике и в то же время приглашали князя защищать её от внешних врагов. Князь изыскивал любые способы для захвата новгородских земель, даней, для сманивания из Новгорода купцов, горожан, крестьян, сплошь и рядом кое-чего в этой политике достигая. Боярство, в частности новгородское, дорого ценило населённые земли и тщательно их оберегало.
Новгородская знать в развитии своего политического могущества не знала тех сдерживающих препятствий, которыми в своих землях стремились ограничить местное крупное боярство галицко-волынские или владимиро-суздальские князья. У новгородских бояр с середины XII в. находилась вся полнота власти, ограничиваемая только время от времени проявлявшимися вспышками народного гнева. Настойчивые оговорки в договорах с князьями о неприятии закладников, о невыводе ими в свои земли людей, о запрещении приобретать землю и образовывать слободы в Новгородской республике жителям других княжеств, предупреждение о незаконности жалоб холопов на своих господ, требование возврата ушедших из Новгородской земли смердов и ремесленников — всё это являлось следствием значительного обострения классовых и внутриклассовых противоречии в новгородско-псковском обществе XIII в.
