Александр Македонский - [24]

Мы не знаем, хотел ли Филипп возвести Олимпиаду на почетный пьедестал. Но царица, казалось, была рождена для того положения, которое она заняла. Филипп и Олимпиада прожили несколько счастливых лет, но самым счастливым был год рождения наследника — 356 год до н. э. В честь Александра Филэллина, жившего во время персидского нашествия, наследник получил имя Александр. Вскоре родилась его сестра (354 г. до н. э.), которую назвали Клеопатрой.

Общность интересов в вопросах политики способствовала взаимопониманию супругов. Олимпиада родилась и выросла эпиротянкой и хотела оставаться ею, будучи македонской царицей. Преисполненная тщеславия и властолюбия, она рассматривала Эпир как личную вотчину и ставила своей целью восстановить власть своей семьи в этой стране. Это соответствовало и планам царя, который хотел через Олимпиаду и ее брата поставить Эпир в зависимость от Македонии.

По единодушному решению супругов в 351 г. до н. э. Филипп двинул войска на Эпир, и Олимпиада вынудила Ариббу выдать ей ее несовершеннолетнего брата. В 342 г. до н. э., когда брат подрос, Ариббу изгнали из Эпира, а юноша милостью Олимпиады и Филиппа стал его царем. Через него Олимпиада могла управлять своей родиной.

Чем дольше продолжался брак, тем сложнее складывались отношения между этими двумя яркими индивидуальностями. Олимпиаде, женщине сильных страстей, уже недоставало власти; она не хотела быть только царицей могущественной империи и супругой блестящего царя. В Филиппе же вновь взыграли страсти, тем более что перед ним постепенно раскрывался жуткий, демонический характер его жены. Трудно сказать, была ли она уже в то время тем чудовищем, которое спустя несколько десяти летай пыталось уничтожить весь род Антипатра, приказала замуровать живьем Арридея вместе с женой, истребила всех соперников, имевших право на наследство Филиппа, вплоть до детей, находившихся еще во чреве. Пока до всего этого было еще далеко. Но чем старше становилась царица, тем откровеннее проявлялись в ней черты властолюбия и мстительности. Все с большей страстью предавалась она религиозным оргиям. Как некогда, полная священного трепета, участвовала она в фаллических шествиях на острове Самофракий, так и теперь во время вакханалий выступала как первая менада[27] Македонии, неся на себе выращенных в ее покоях и прирученных змей. Все безудержнее была ненависть Олимпиады к женам Филиппа и их детям. Говорили даже, что именно ею сын Филинны, Арридей, был доведен до слабоумия[28].

Филипп отстранился от жены. С 346 г. до н. э. источники снова называют его побочных жен, например уроженку Фессалии Никесиполиду, которая умерла вскоре после рождения дочери Фессалоники, и какую-то готскую княжну, уступленную победоносному царю ее собственным отцом. Олимпиада терзалась от ревности, но больше боялась потерять свое положение при дворе, чем супружескую любовь. Царь утратил ее любовь, которую она перенесла теперь на сына. Ее, а не Филиппа должен был любить мальчик, к ней, а не к царю испытывать привязанность.

Несмотря на возникшее отчуждение, официально их брак продолжался и Олимпиада оставалась царицей Македонии. Однако не только царь отдалялся от Олимпиады, ее гордыня и властолюбие оскорбляли македонскую знать, которая считала, что в ней слишком сильно чувствуется эпирское происхождение. Придворные и раньше видели в ней чужестранку, а поскольку у царицы не хватало чувства такта, чтобы перебороть неприязнь знати, то это недовольство возрастало. Когда царь охладел к Олимпиаде, могущественная царица оказалась при дворе в совершенном одиночестве.

Теперь с Филиппом и Македонией ее связывал только наследник престола. К нему царица была привязана всей душой. Но сын был предметом гордости и отца. Даже знать не могла отказать Александру в любви, хотя и знала, как сильно он был привязан к своей матери. Но стоило ли терпеть Олимпиаду из-за наследника престола? И когда Филиппа вновь охватила любовная страсть, на этот раз к девушке из древнего и знатного македонского рода, разразилась буря.

Однако вернемся назад, к более счастливым временам. Расскажем о мальчике, который безмятежно рос под сенью могущественных родителей, кому судьба даровала счастливую и гордую юность вплоть до того времени, когда вражда между родителями отравила ему душу, трагически отдалив его как от отца, так и от всего, что было связано с Македонией.

Глава III НАСЛЕДНИК ПРЕСТОЛА

ДЕТСКИЕ ГОДЫ

Двух женщин знал царевич в младенчестве. Властную и строгую Олимпиаду, оказавшуюся очень нежной матерью, и кормилицу Ланику, женщину знатного происхождения, ставшую подругой его детских игр. Она иногда приводила с собой малолетнего сына Протея или молодого и красивого брата Клита, служившего командиром всадников в войске Филиппа. Отца Александр видел не слишком часто: войны и походы постоянно удерживали царя вдали от дома. Это привело к тому, что мальчик привык смотреть на мир глазами матери.

Наступило время, когда Александр, подобно всем царским детям, должен был получить воспитание по всем правилам тогдашнего педагогического искусства. Движимая своей ревнивой любовью, Олимпиада настояла на том, чтобы руководил воспитанием мальчика непременно эпирец, и это поручили Леониду — одному из эпирских родственников Олимпиады. Этот грубоватый человек вполне оправдывал свое имя