Александр Македонский и Таис. Верность прекрасной гетеры - [197]
— Потому, что я тебя люблю.
— Значит, когда любят, хотят, чтобы жил…
— Да! — ответила Геро.
— Все равно какой жизнью?
— Счастливой жизнью… — Лицо Геро заливали слезы.
— Счастливой жизни нет. Она закончилась.
— Все еще может быть. Надо надеяться и стараться.
— Ради чего?
— Ради тех, кто тебя любит.
— Какая изуверская логика! — Но тут Таис вспомнила, что это было желание Александра, а слово «изуверская» она никак не могла связать с его именем и устыдилась. — Нет, извини меня, я просто тебя не понимаю, — продолжила она свой разговор с Александром, но Геро приняла его на свой счет и ответила:
— Ты отдохнешь, ты придешь в себя, и многое прояснится для тебя. Самое важное, что тебе лучше. Это такое счастье, мы почти потеряли надежду.
— Кто мы?
— Я, Птолемей, Неарх, дети, домочадцы, все люди, которые тебя любят, а тебя ведь любят все. Все, кто за тобой ухаживал, кто каждый день молился за тебя эти два года.
— Неарх? Где он?
— Он здесь, он все время был рядом.
— Я ничего не помню, — сказала Таис.
— Ты очень болела, очень. Но сейчас, я чувствую, тебе будет лучше. Птолемей приглашал лучших врачей со всего мира. Все тебя лечили, даже Креон, помнишь, из Эпидавра твоего ментора? Он был здесь и очень переживал, что не может помочь.
— Я ничего не помню.
— Может, это и лучше. Это было… печальное время. Но я верю, что теперь оно позади. Дети, — Геро повернулась к окну, в проеме которого Таис только сейчас увидела мордашки своих выросших, притихших детей, — позовите Неарха.
Те пустились бежать через двор, крича на ходу звонкими голосами: «Дядя Неарх! Мама проснулась!»
— О, боги, жизнь продолжается, — заплакала Таис.
Геро, наконец, заключила ее в свои объятия:
— Ты не представляешь, как я рада, что тебе лучше.
А была ли этому рада Таис?
Так состоялось ее возвращение в мир живущих дальше!
Таис много читала, чтобы занять едва текущее и бессмысленное в ее глазах время. Занималась детьми, но их неугомонные натуры быстро утомляли ее. Все то немногое, что она делала, она делала в десять раз медленнее и неувереннее, чем раньше. По-прежнему основным ее времяпрепровождением был сон. Она мало говорила, стремилась к уединению и одиночеству. И думала только об Александре — как всю свою сознательную жизнь, начиная с того святого летнего дня, когда она впервые узнала свою любовь, жизнь и судьбу.
Это произошло не вчера, а тринадцать лет назад, очень давно. Тогда она безответно полюбила его. И этим же замыкался ее жизненный путь, с тем только различием, что ее возлюбленного больше не было в этом мире.
А где он? Есть ли он где-то? Или его нет? Нигде? Только в ее воспоминаниях, которые живее жизни? В ее мечтаниях? В ее снах? Это он? «Александр, ты — это ты или ты — это я? — молила она об ответе, отчаявшись, столько раз. — Дай мне знать!»
«Что же мне делать со своею любовью? Убить я ее не могу, не убив себя, а себя я убить не смею. Я не знаю, как мне жить. Как мне пережить этот день и следующий? Еще целых бесконечных три года? Он верил в меня, хотел, чтобы я была счастлива, считал, что я сильная, что я не подведу его. А я даю горю уничтожить себя, у меня нет сил и достоинства вынести несчастье. Ах, Александр!»
Обессиленная от слез и бесплодных размышлений, она забывалась сном или грезой наяву. Она представляла его рядом, совсем-совсем близко, казалось, его образ обволакивал ее и проникал в нее, успокаивая ее тело и истомленную душу.
— Хорошо тебе, девочка?
— Как только с тобой.
— Не бойся ничего и не плачь, я всегда с тобой… — И его светящийся силуэт медленно поднимался над землей и отлетал прочь.
— Возьми меня с собой, мне плохо без тебя! — кричала она с ужасом и мольбой.
— Нет, детка, нет…
…Неарх будит ее, плачущую, дрожащую от рыданий, берет в свои из плоти и крови руки.
— Ну, тихо, тихо. Что тебе приснилось, страшное?
Она, все еще во власти смятения и горя, долго не отвечает, беспокойно двигает головой, руками, не зная, отстранить эти живые мужские руки, как святотатство после божественных объятий привидевшеюся Александра, или принять помощь человека, который, наверное, является ее другом.
— Что тебе приснилось? Страшное?
— Нет, грустное, — отстраняет она Неарха.
Геро в ночной рубашке несет ей питье, которое должно ее успокоить, а на самом деле — вышибить сознание, убить воспоминание и способность чувствовать, сделав из нее — человека, безмозглую креатуру, животное. Сколько этой гадости выпила она за последние годы. Но даже килограммы отравы не убили ее. Непостижимо! Как же он хранит ее! Почему, Александр?
— Нет, я не буду пить, у меня от него болит голова, — отстранила Таис Геро, продолжая глядеть в глаза Неарха, пока он виновато не опустил их.
Таис заметила, что если она пила свои зелья, Александр не приходил к ней ни во сне, ни в видениях. Будучи человеком любознательным и любопытным, он перепробовал все сам и знал, как легко мир иллюзий, вызванный травами, может перейти в непрекращающийся мир кошмаров. Кошмары мучили ее и без варева, а эфемерное успокоение приносили лишь грезы о нем. И она грезила — вспоминала и проживала еще раз события ушедшей сказочной жизни.
…Таис читала Сократа: «Человек не достигает счастья потому, что не знает, в чем оно состоит». Таис знала, в чем оно состоит, и была счастлива как, что Сократ и представить себе не мог. Бедный Сократ. Ее счастье… Вечно веселый, с задорным блеском в разноцветных глазах. Весь такой солнечный, как летний погожий день, ловкий и быстрый, как ветер; а голос — как играл он им, мог убаюкать-растопить, мог зажечь-воспламенить. Хотел всего и мог все. Что хотел, то и делал. Все мог, что хотел. Кому еще доставалось такое счастье? Ни-ко-му.
Новый роман Ольги Эрлер — своего рода исповедь, доверительная беседа с читателем о дружбе, любви, смысле жизни и о многом другом. В изумительно живой и легкой форме автор рассказывает о своей жизни и случившихся в ней людях и событиях (в том числе о переезде в другую страну), размышляет о самых важных и насущных для любого человека темах и проблемах. Тонкий юмор и искренность в сочетании с глубиной и психологичностью повествования не оставят читателя равнодушным и, возможно, заставят задуматься и спроецировать затрагиваемые вопросы на собственную жизнь.
Талантливой художнице Кейт не суждено получить признание в викторианской Англии, потому что, по общественным представлениям, творцом может быть только мужчина. После множества потрясений судьба дает ей лишь один счастливый шанс: девушка знакомится с нормандским аристократом, бароном де Сентевиллем, и вскоре он уже восхищается ее талантом. А вот художницу отталкивают жестокость и высокомерие барона, привыкшего к беспрекословному подчинению. Чем закончится противостояние двух сильных натур?
Американской девушке Анни вскружил голову принц… и не из сказки, а настоящий. Могла ли она надеяться привлечь к себе его высочайшее внимание? И вдруг принц решил преподать ей урок… страсти, а Анни научила его… любви.
Тиффани Олбрайт, дочь конгрессмена, работающая в Вашингтоне, решила провести День святого Патрика так, чтобы запомнить его на всю жизнь. Для этого ей надо лишь найти хорошего, веселого парня и, может быть, даже заняться с ним сексом…
Чейзу Маккейну — секретному агенту правительства Соединенных Штатов — выполняющему рискованную миссию, Сьюзен Сент-Клер показалась верхом совершенства: сладостное томление родилось у него в груди при виде этой испуганной зеленоглазой красавицы. «Воспользоваться отчаянием растерявшейся невинной девушки, поддавшись непреодолимому соблазну… Никогда!» Он не имеет права выразить своего восхищения и даже говорить ей о своих чувствах: долг — превыше всего! Наивная Сьюзен спешит из Бостона к своему жениху, которого знает только по письмам, но на безлюдном полустанке вместо своего суженого встречает Его, Чейза.Судьба приготовила им суровые испытания.
Случайно леди Элисон Уилхэвен становится свидетельницей зверского убийства сводной сестры. И невольно становится жертвой, так как свет обвиняет ее в этом преступлении. Из‑за необоснованных подозрений она вынуждена покинуть дом и скрываться. Она стремится попасть в столицу, где надеется найти справедливость и правосудие. Но судьба сталкивает ее с лордом Кейроном Чатэмом. И если опасность угрожала только жизни Элис, то теперь задето ее сердце. Высокородный лорд очарован ее трогательным видом. Но он видит в ней только предмет плотских утех, так как Элис скрывает свое истинное происхождение.
Прекрасная Элизабет Селкерк счастлива – после долгих лет плена вернулся домой ее супруг.С распростертыми объятиями встречает она его, поначалу даже не подозревая, что впустила в свой замок и на свое ложе совсем другого мужчину, Александра д'Ашби, волею обстоятельств вынужденного играть роль ее погибшего мужа.Однако очень скоро Александр по-настоящему влюбляется в Элизабет – и теперь с ужасом ждет того часа, когда его тайна раскроется…
«Фанечка у нас не красавица, да еще и заикается. Бедная девочка». Так в детстве отец говорил об актрисе, которую английская энциклопедия включит в десятку самых выдающихся служительниц мельпомены XX века. Но это будет позже, как позже будет всесоюзная слава, любовь миллионов, фразы, которые цитируют по сей день, и… невероятное одиночество. «Одиночество — это когда в доме есть телефон, а звонит будильник». У нее появляются знакомые молодые люди, но Фаина к ним безразлична. Настоящим другом Фаины становится актриса Павла Вульф.
Самая тонкая, самая нежная, самая ранимая и самая жесткая женщина во всей мировой истории — это Марина Цветаева. Гениальный ребенок из хорошей семьи, учеба в Европе, ранние стихи. В 1911 году Цветаева знакомится с Сергеем Эфроном и выходит за него замуж. Какая необычная, яркая, всепонимающая любовь.Но проходит три года, и Марина встречает поэтессу Софию Парное. Их отношения длились также в течение трех лет. Цветаева возвращается к мужу Сергею Эфрону, пережив «первую катастрофу в своей жизни». А потом — эмиграция, заговор, нищета, болезни, возвращение, самоубийство…История Цветаевой, история ее любви — это история конца Той России.
Говорят, великий и ужасный Иван Грозный хвастался, что растлил тысячу дев. Официально считается, что у него было несколько десятков наложниц и 7 жен. По слухам, Марфа Собакина отравлена, Василиса Мелентьева закопана заживо, а Мария Долгорукая утоплена. Причина смерти Анастасии Романовой до сих пор загадка.Ну что ж, перед нами — образ «Синей Бороды», безумного тирана и кровавого маньяка! Но не все так просто. Большинство очевидцев утверждали, что Иван IV — благородный и великодушный человек, обладающий приятной внешностью и чарующим голосом.
В книге показаны не самые красивые эпизоды из жизни таких признанных гениев, как Моцарт, Наполеон Бонапарт, Чайковский, Эйнштейн и др. Всех их можно осуждать или, напротив, оправдывать, превозносить или ниспровергать, но знать правду необходимо, потому что только это знание помогает лучше понять Величие и природу гениальности. Оборотная сторона личной жизни великих людей в новой книге из серии-бестселлера «Кумиры. Истории великой любви».